На всех была одна судьба - [2]
22 сентября 1942 года Сергею исполнилось восемнадцать, а 23-го повесткой его вызвали в военкомат. Накануне они были там всей группой. Могли послать на Волгу, в Сталинград или на защиту Невской твердыни. Ребята единогласно решили: на Балтику, в Ленинград.
И снова до Котельнича пешком. На станции формировался «пятьсот веселый» для новобранцев. Двухосные теплушки с нарами показались им уютным жильем после скитаний под дождем в скверике (вокзальчик был забит ранеными), здесь уже чувствовался фронт. «Пятьсот веселый» покатил туда, навстречу санитарным поездам, эшелонам с эвакуированными. Буй, Галич, Вологда, Тихвин…
9 октября, под ветром и дождем, в темноте (ни согреться, ни закурить), жались они друг к другу на причале в ожидании самоходной баржи. Наконец команда: всем в трюм. Впереди – штормовая Ладога. Сопровождал их «малый охотник» с краснофлотцем за ДШК. Моряк в бескозырке, окатываемый волнами, прикрепленный ремнями к пулемету, стал для них, новобранцев, символом балтийской отваги. А над головой, в небе, гремел яростный воздушный бой… На западном берегу прибывающее пополнение проходило через санпропускник и следовало до станции пешком. Когда объявили привал – повалились на холодную землю, кто где стоял.
Погрузка началась глубокой ночью, и уже утром их встречал город-воин Ленинград. На платформе № 1 Финляндского вокзала новобранцев приветствовали командиры и старшины. Несмотря на оцепление, кое-кому из гражданских удалось проскользнуть к прибывшим с Большой земли. Изнуренные голодом лица, исстрадавшиеся глаза… Осенью 1942 года ценилась каждая крошка. Рядом с Соломиным оказался высокий, интеллигентного вида мужчина, истощенный, как все ленинградцы. Сергей отдал ему остатки из своего дорожного пайка.
«Смирно! Направо!» – взвод за взводом проходили они мимо памятника Ленину, укрытого насыпью, мешками с песком от вражеских бомб и снарядов. По Литейному мосту, Невскому (тогда – проспект 25 Октября) входили они в центр города, где всё – история, память, подвиг… Не только он, вятский паренек, – каждый из них, ступивший на асфальт и брусчатку ленинградских проспектов, испытал в те минуты великое потрясение. Набережные, каналы, творения великих зодчих, жилые дома с проемами амбразур, бывшие витрины, заложенные мешками с песком, плакаты на стенах, призывающие дать отпор врагу… Лик города-солдата был суров и мужествен. Во всем чувствовалась непреклонная воля ленинградцев выстоять, победить. Пасмурный день, Нева в гребешках волн, балтийский ветер в лицо, замаскированные у набережных корабли, разрушенное левое крыло Гостиного двора, Дом книги с разбитой наверху стеклянной сферой, редкие прохожие, провожающие долгим взглядом их, будущих защитников Невской твердыни. На свежих мальчишеских лицах пока еще не было печати грозной блокадной зимы.
Брусчатка Мойки привела их в Балтийский флотский экипаж. Эти пять суток, проведенные в экипаже, были наполнены тяжелой работой, на которую способны были только они, с молодой нерастраченной силой. Разгружали торф в районе Финляндского вокзала, расчищали захламленные чердаки жилых домов; в экипаже подплава они, облаченные в легкие водолазные костюмы, забравшись в огромные чаны, трамбовали ногами для засолки «хряпу».
Даже их молодых сил хватало на такой «пляс» только часов на пять. Чаны стояли во дворе, и засолка продолжалась даже во время артобстрела.
А потом были Рузовские казармы возле Витебского вокзала. Новобранцев потрясли настоящий флотский порядок и чистота, безукоризненно заправленные койки. Здесь призывники проходили мандатную комиссию и получали назначение. Соломина направили на бронепоезд № 30 Краснознаменного Балтийского флота. В ту же ночь, получив флотское обмундирование, он влился в ряды защитников Ленинграда.
22 октября молодых краснофлотцев выстроили во дворе. Прощайте, Рузовские казармы, – впереди фронтовая жизнь! А передовая была совсем рядом – и с востока, и с запада, и с юга… Из Рузовских казарм их привели строем на Московский вокзал, где у платформы № 5 стояли два пассажирских вагона, в которых и жили артиллеристы с бронепоезда. Сам «тридцатый» стоял в депо на ремонте. Тепло флотского братства новички почувствовали с первых минут. Их хорошо (по меркам блокадного времени) накормили, отвели места, уложили спать.
Это была большая удача – начинать боевой путь среди прославленных балтийских моряков. Экипажи бронепоездов были сформированы из артиллеристов спецдивизиона – того самого, который осенью 1941 года на Пулковских высотах, вместе с другими героически обороняющимися частями, стал непреодолимым заслоном на пути врага. В батареях дивизиона из 19 орудий, снятых с кораблей Балтфлота, 9 прибыли с легендарной «Авроры». Проявив беспримерную отвагу, многие балтийцы полегли на тех смертных рубежах, но враг был остановлен. Из оставшихся корабельных орудий и немногих уцелевших краснофлотцев, командиров стали формировать экипажи бронепоездов.
Твердая дисциплина, четкое выполнение команд, настоящая мужская дружба, отеческая забота о новобранцах дали с первых минут Соломину представление о вековых традициях российского морского братства. Шесть дней длился курс молодого краснофлотца. Изучение Устава, вооружения бронепоезда, обязанности в боевой обстановке и, наконец, под расписку – ознакомление с Приказом № 227: «Ни шагу назад!». Центральное звено бронепоезда – две бронеплощадки, оборудованные в пульмановских вагонах, защищенных броневыми плитами, с башенными 76-мм орудиями, пулеметами… Главный командный пункт находился на паровозе, в середине состава, также имевшем броневую защиту. В отдельном бронированном вагоне размещались КП командира артиллерийской батареи, радиостанция, камбуз, помещение для караула, несколько пулеметных расчетов. Бронепоезд представлял грозную силу – кроме артиллерийского вооружения на нем было установлено около 40 пулеметов. Боевая и повседневная служба ничем не отличалась от корабельной и соответствовала распорядку на эскадренном миноносце. Те же боевые командные посты, связь – по телефону, через переговорные трубы, звонки громкого боя, ревуны… Экипаж жил по корабельному Уставу и ревностно поддерживал морские традиции. Командовал «тридцатым» опытный боевой командир М.А. Михайлов.
Боец легендарного 181-го отдельного разведотряда Северного флота Макар Бабиков в годы Великой Отечественной участвовал в самых рискованных рейдах и диверсионных операциях в тылу противника — разгроме немецких гарнизонов на берегах Баренцева моря, захвате артиллерийской батареи на мысе Крестовый и др., — а Золотой Звезды Героя был удостоен за отчаянный десант в южнокорейский город Сейсин в августе 1945 года, когда, высадившись с торпедных катеров, его взвод с боем захватил порт и стратегический мост и, несмотря на непрерывные контратаки японцев, почти сутки удерживал плацдарм до подхода главных сил.Эта книга вошла в золотой фонд мемуаров о Второй мировой войне.
Впервые — Новый мир, 1928, № 9, с. 207–213. П. Е. Щеголев, всегда интересовавшийся творчеством и личностью великого русского писателя, посвятил ему, кроме данных воспоминаний, еще две статьи: "Популярность Толстого" (Вестник и Библиотека самообразования, 1904, № 4) и "Блондинка" в Ясной Поляне в 1910 году" (Былое, 1917, № 3 (25)), перепечатанную затем в его книге "Охранники и авантюристы" (М., 1930).Сборник избранных работ П. Е. Щеголева характеризует его исторические и литературные взгляды, общественную позицию.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В этой книге собраны ценнейшие научные данные об истории, политике, религии, науках, искусстве, сельском хозяйстве и ремеслах народов, живших на территории Среднего Востока (обозначение стран Ближнего Востока вместе с Ираном и Афганистаном). Вы получите полное и подробное представление о зарождении, развитии, расцвете и гибели могущественных цивилизаций шумеров, аккадян, амореев, халдеев, персов, македонян, парфян, арабов, тюрок, иудеев.
Книга раскрывает внутреннее содержание, характер действий вооруженных сил Японии на их пути от победы в Перл-Харборе до подписания акта о безоговорочной капитуляции на американском линкоре «Миссури» в Токийском заливе. Она представляет интерес для всех, кто интересуется историей войны на Тихом океане в 1941–1945 годах.
Капитальный труд посвящен анализу и обобщению деятельности Тыла Вооруженных Сил по всестороннему обеспечению боевых действий Советской Армии и Военно-Морского Флота в годы Великой Отечественной войны.Авторы формулируют уроки и выводы, которые наглядно показывают, что богатейший опыт организации и работы всех звеньев Тыла, накопленный в минувшей войне, не потерял свое значение в наше время.Книга рассчитана на офицеров и генералов Советской Армии и Военно-Морского Флота.При написании труда использованы материалы штаба Тыла Вооруженных Сил СССР, центральных управлений МО СССР, Института военной истории МО СССР, Военной академии тыла и транспорта, новые архивные документы, а также воспоминания участников Великой Отечественной войны.Книга содержит таблицы.
Автора этой книги, храбро воевавшего в Афганистане, два раза представляли к званию Героя Советского Союза. Но он его так и не получил. Наверное, потому, как он сам потом шутливо объяснял, что вместо положенных сапог надевал на боевые операции в горах более удобные кроссовки и плохо проводил политзанятия с солдатами. Однако боевые награды у него есть: два ордена Красной Звезды, медали. «Ярко-красный чемодан, чавкнув, припечатался к бетонке Кабульского аэродрома, – пишет Николай Прокудин. – Это был крепкий немецкий чемодан, огромных, прямо гигантских размеров, который называют «мечта оккупанта».
Сборник «Дорогами войны» – это сборник воспоминаний ветеранов Великой Отечественной войны. В числе авторов сборника – моряк, тонувший в водах Балтики во время эвакуации советских войск с полуострова Ханко, а затем воевавший на Ладоге, где был тяжело ранен; артиллерист, дважды раненный под Мясным Бором; донской казак, которому досталась нелегкая доля отступать в донских степях летом 1942 года; и, наконец, командир пулеметного взвода зенитчиков, которому довелось в мае 1945 года побывать у стен рейхстага в Берлине.
Предлагаемая книга впервые включает все художественные и документальные произведения Федора Абрамова о Великой Отечественной войне и Победе, в том числе ранее не публиковавшиеся материалы из рукописного архива писателя.
«БЛОК-АДА», непривычным написанием горестно знакомого каждому ленинградцу слова автор сообщает о том, что читателю будет предъявлен лишь «кусочек» ада, в который был погружен Город в годы войны. Судьба одной семьи, горожанина, красноармейца, ребенка, немолодой женщины и судьба Города представлены в трагическом и героическом переплетении. Сам ленинградец. Михаил Кураев, рассказывая о людях, которых знал, чьи исповеди запали ему в душу, своим повествованием утверждает: этот Город собрал и взрастил особую породу людей, не показного мужества, душевного благородства, гражданской непреклонности.