На все времена - [14]

Замок был детищем Уэлдона де Марле, создавшего неприступную крепость, в которой будут жить он, его семья и многие поколения потомков. Такая твердыня могла отразить любую атаку и выдержать многодневную осаду. В случае нападения навесные мосты мгновенно поднимались, а дворы были достаточно велики, чтобы укрыть бежавших из деревни крестьян. Уэлдон был не только храбрым воином, но и прозорливым, умным человеком. И припасов в замке было достаточно, чтобы его обитатели могли спокойно протянуть несколько месяцев.

Все же, как ни ценила Абриэль безопасность толстых стен, а также безмятежность и красоту окружающей природы, сознание того, что скоро ей предстоит поселиться здесь с ненавистным мужем, терзало хуже любой пытки. Но она сама предложила свободу в обмен на спокойную жизнь семьи. Каждый раз при мысли о том, что этот омерзительный слизняк станет ее мужем, Абриэль тошнило.

Хотя многие ее саксонские родственники еще не прибыли на церемонию, Абриэль чувствовала, что уже приехавшие сохраняют холодную сдержанность по отношению к непрезентабельному хозяину и его вульгарным собутыльникам. Она прекрасно понимала недовольство родных той ситуацией, в которой они оказались. Большинство знакомых Десмонда были крайне предубеждены против саксов, словно сами могли считаться отпрысками благородных семейств, а не сборищем повес и развратников, не имевших ни богатств, ни титулов, ни положения.

Большинство женщин постарше поспешно ушли с шумного двора и собрались на верхнем этаже замка у очага. Вместе с Корделией и дальними родственницами Абриэль помогала старушкам, которым было трудно взбираться по крутым ступенькам на больных ногах.

Добравшись до очага, пожилые женщины с лукавым блеском в глазах выгоняли молодых из комнаты, поскольку собирались обмениваться пикантными историями, не предназначенными для девичьих ушей.

Они и в самом деле на все лады рассуждали о несчастной судьбе молодой жены, предсказывая ей такую же короткую жизнь, как двум предыдущим женам сквайра. Впрочем, некоторые надеялись, что умная и сообразительная девушка переживет своего мерзкого мужа.

Оглядевшись, Корделия тихо застонала: навстречу им спешил дородный хозяин замка. С первого взгляда было заметно, что его так и распирает довольство, ибо в маленьких глазках сияло радостное ожидание.

– Берегись, твой распутник спешит к своей возлюбленной, – незаметно прошептала Корделия подруге.

Абриэль тихо охнула, понимая, что кошмар постепенно становится реальностью. Притворившись, что любуется ручьем, она умоляюще пробормотала:

– Останься со мной, Корделия, пожалуйста! Заклинаю! Иначе я поддамся искушению и сбегу.

Светловолосая девушка прерывисто вздохнула, словно просьба оказалась чересчур обременительной.

– Меня тоже тошнит от Десмонда. Тем не менее я всегда гордилась званием верной подруги и не покину тебя.

Абриэль очень хотелось исчезнуть, но она собралась с мужеством и растянула губы в улыбке, которая, несмотря на все усилия, казалась безнадежно фальшивой.

За сквайром следовал его племянник Терстан, высокий парень с рыжеватыми волосами, который перед этим пробудил не только ее гнев, но и злость друзей Уэлдона. Надменно задрав нос, он озирался по сторонам, словно принюхивался к чему-то смрадному. На голову выше сквайра, он был строен и мускулист, а модная одежда прекрасно на нем сидела. Вырез и рукава черного костюма были отделаны зеленой тесьмой. Черные замшевые сапоги тоже были отделаны аппликациями из зеленой кожи, имитирующей побеги папоротника. Такой же узор украшал ножны его кинжала и кошель, свисавший с пояса, обхватившего узкие бедра. Его безупречный вид резко контрастировал с ужасным состоянием сервов, сновавших по замку и деревушке за узким мостиком, переброшенным через ручей. Хотя при жизни Уэлдона они казались чистыми, хорошо накормленными и веселыми, после гибели хозяина все изменилось к худшему. Теперь сервы выглядели худыми, оборванными и покрытыми синяками. Кроме того, они с неприкрытым страхом смотрели на Десмонда и его племянника.

Странно, что для человека, унаследовавшего огромное богатство, Десмонд совершенно спокойно взирал на сервов в грязных вонючих лохмотьях и только изредка подносил к носу надушенный носовой платочек, если кто-то из несчастных подходил к нему слишком близко.

Абриэль поклялась, что все исправит, когда станет здесь хозяйкой. Пусть свою ужасную участь она не изменит, но зато поможет другим несчастным душам. Настоит, чтобы те, кто работал в замке, регулярно мылись и получали приличную одежду. Но главное, она позаботится о том, чтобы все они были хорошо накормлены, даже самые старые и неспособные трудиться.

– Моя дорогая леди Абриэль! – воскликнул Десмонд, протягивая пухлые руки, словно ожидая, что Абриэль с таким же энтузиазмом сожмет их и пригласит жениха на прогулку.

– Сквайр, как вы поживаете? – спросила она, не в силах сдержать дрожь в голосе.

– Прекрасно, моя дорогая, – кивнул Десмонд. – Но как может быть иначе, когда самая красивая и добрая молодая леди на свете согласилась сделать меня счастливейшим на земле человеком? В такой момент человек склонен считать, что мир лежит у его ног.