На восток - [113]

К моменту неудавшейся атаки залива на входе в него уже было почти закончено строительство береговых батарей, вооруженных, кстати говоря, трофейными пушками, доставленными из Порт-Артура, и развернуто не менее двух полков пехоты, не считая тыловых и обозных частей. Противник планировал в ближайшее время перевезти их в Хакодате и использовать для усиления обороны Хоккайдо, но мы пришли чуть раньше. Причем доставка пополнений по железной дороге в Аомори не прекращается до сих пор.

А легкость, с которой удалось справиться с гарнизоном Хакодате, объясняется отводом с позиций большей части местной пехоты со всей приданной артиллерией, вывезенной на транспортах накануне атаки, вероятно, для планировавшейся высадки на Курильских островах. Однако теперь уже было известно, что там они тоже не появлялись, и где находятся эти транспорты и войска в данный момент – неизвестно.

Исходя из информации о постоянно прибывающих в Аомори армейских эшелонах, а также опыта высадки у пролива Таиродате, приобретение контроля над южным берегом пролива признавалось нереальным. Но именно сейчас появилась возможность полного овладения полуостровом Осима вплоть до выхода к заливу Уциура у горы Камагатаке и атаки порта Муроран с высадкой десанта для полного овладения им и приморским участком железной дороги. В случае успеха можно в дальнейшем опираться на его богатые угольные запасы и иметь хорошо оборудованный резервный пункт базирования. А пехоте, в перспективе, получив подкрепления, наступать вдоль железной дороги на Саппоро, что, в свою очередь, при условии подвоза дополнительных сил и при поддержке десантов со стороны Японского моря давало шанс на достаточно быстрое овладение административным и промышленным центром Хоккайдо с последующим созданием устойчивой обороны по линии Томакомай – Саппоро – Отару.

Контролирование нами этой территории полностью лишало противника доступа к оборудованным портам и железнодорожной сети вообще на всем Хоккайдо, оставляя ему пусть гораздо большую, но почти не освоенную и мало заселенную его часть. Потеря возможностей для нормального снабжения поставила бы остававшиеся там японские войска в осадное положение.

В то же время, обеспечивая надежный контроль только южного и западного берегов Хоккайдо и имея такие позиции у себя за спиной на суше, можно было гарантировать вполне безопасное прохождение проливом Цугару наших судов в светлое время суток, почти независимо от погодных условий.

Приняв этот план в качестве основного, сразу начали его детальную проработку. Все понимали, что японцы наверняка уже предпринимают срочные меры по укреплению обороны на Хоккайдо, поэтому времени на раскачку, а тем более на подробное согласование его с Владивостоком нет совсем. Изложив его суть в кодированной телеграмме, отправленной по радио, спустя три часа получили подтверждение, что в случае успеха пополнения будут.

Тут же отдали приказ: «Начинать!» Войска прямо с транспортов отправлялись маршевыми колоннами на исходные рубежи. Шлюпки и катера, перевозившие офицеров с берега на флагман с докладами и за приказами и в обратном направлении, шли сплошным потоком. Все корабли постоянно обменивались сигналами и также гоняли шлюпки к борту «Николая I».

Едва сойдя на берег, 1-й и 2-й Восточно-Сибирские запасные батальоны тут же выдвинулись вдоль телеграфной линии из Хакодате в Есаси и по недостроенной железной дороге, свободно проходимой для повозок, от Хакодате к селению Мори у северного склона горы Камагатаке. Сопротивление оказывали лишь немногочисленные и почти безоружные отряды ополченцев и милиции, толком еще не знавшие, что происходит, и не имевшие централизованного командования, так как все штабы обороны этих земель и военные склады были в оккупированном Хакодате.

Одновременно начали переформирование потрепанных частей, участвовавших в штурме Хакодате и высадках у залива Мутсу, и развертывание дополнительных батарей в опорных пунктах патрульных сил у западного и восточного устьев пролива. Оборудовались узлы обороны с использованием доставленных тяжелых осадных орудий. Организовывалась противодесантная оборона бухты Мацумаэ и горы Моут. Часть артиллерии оставили в порту в качестве резерва.

Тем временем 117-й полк в полном составе, вместе с двумя батареями полевых пушек уже в ночь на 20 сентября на пароходах «Суробайя», «Охотск» и «Силурним» отправился к Мурорану. К рассвету, охраняемые тремя миноносцами и тремя эсминцами, транспорты уже входили в залив Уциура. Впереди была слышна канонада. Это «Николай I», «Наварин» и «Нахимов» начали обстрел порта, чтобы выявить батареи, его охранявшие.

Как выяснилось позже, Небогатов, не располагая точными данными о противнике, явно переоценил мощь береговой обороны Мурорана. К подходу десантного конвоя единственная батарея малокалиберных скорострелок, располагавшаяся на входном мысу, была перемешана с землей. Ни одного судна, ни военного, ни грузового, в гавани не оказалось, так что все сопротивление с уничтожением этой батареи закончилось.

После того, как первая волна десанта, высаженная миноносцами прямо на причалы порта, очистила его от немногочисленных полицейских дружин, все три транспорта благополучно ошвартовались и выгрузили пехоту, хлынувшую в город и его окрестности. Стрельбы почти не было. Местные жители попрятались в домах, так что улицы оказались совершенно пустыми.