На волосок от гибели - [30]
Чтобы усугубить страх провинившихся, он достал блокнот, с угрожающим видом постоял перед каждым, сделал несколько пометок, развернулся и пошел дальше.
Вздохнул с облегчением: обошлось. На ходу стал листать блокнот. Сам он написал четыре раза, подбадривая себя: «Мужайся, Тоби!» Остальные страницы были заполнены старательными каракулями пятилетнего ребенка. Вероятно, почерк Ролока. На первой выведено: «Титрать данософ. В. К. Ролок». А дальше следовали вот такие записи: «Перо Салаг слопал два бутера в ниположеное время, подвесить ево за левую ногу на два чиса», «Геральт Бину плоха бил жуков, избить ево самово».
Тоби понял, что подчиненных Джо Мича держит в повиновении лишь одна сила — страх! Страх перед доносами и наказаниями. Донеси на других, пока не донесли на тебя. Бей сильнее, иначе изобьют тебя самого.
Через некоторое время у Тоби появилось неприятное ощущение, будто за спиной у него кто-то есть. Он обернулся. За ним по пятам следовали те четверо. Тоби ускорил шаг, работяги не отставали. Он свернул направо, они повернули тоже. В конце концов Тоби остановился, выпрямился, пошире расставил ноги в тяжелых ботинках и стал ждать. Они приблизились к нему, сняв шляпы, с виноватым видом, будто напроказившие школьники. Первый начал:
— Начальник, мы хотели передохнуть. Простите.
— Мы больше не будем, — подхватил второй.
— Мы вам все расскажем, только не наказывайте нас…
— Пуцци мечет дротики в Шута…
— А тот молчит, потому что потерял кнут в котловине…
— И это не Шут выбил своему долгоносику глаз, а большой Розебонд…
Тоби стало противно слушать этих ябед, и он пошел прочь. Жалкие прихвостни припустили за ним, подобострастно лепеча:
— Мы расскажем вам о делах посерьезней, начальник…
— Пилу и Мань с Шутом играют в мяч…
— Говорят ему: «Свернись калачиком», — и пинают ногами…
— Шут отдает весь свой обед братьям Блетт…
— И дежурит вместо них по ночам, хотя боится долгоносиков…
Тоби затошнило от всех этих мерзостей. Но к отвращению примешивалось и другое чувство. Из рассказов доносчиков вырисовывался портрет сущего мученика: Шута. Он боялся насекомых, но сторожил их сутками, без еды и без сна. Над ним постоянно издевались однокашники-садисты. Бедный Шут! Тоби вдруг показалось, что участь этого бедолаги куда хуже его собственной. Он не был с ним знаком, однако, как ни странно, уже чувствовал себя ответственным за него.
Четверо кляузников продолжали выдавать всех, кого только могли, но Тоби их не слушал до тех пор, пока одно сообщение не привлекло его внимания, показавшись довольно существенным:
— А хуже всех Марлу. Ночью он собирался напасть на ближайший хутор и для этого проделал дыру в ограде, позади сарая с баклагами.
Тоби насторожился, не спеша обернулся к ним. «Дыра в ограде» и «баклаги» — это уже гораздо интересней! Один из работяг задал вопрос, который хотел задать и Тоби:
— Баклаги? Какие баклаги?
— Известно какие… Да я вам покажу эту дыру, только не говорите Марлу, что это я вам сказал, и не говорите, что я просил не говорить ему, иначе…
Прерывая поток красноречия, Тоби резко ткнул работягу в спину и подтолкнул к тропинке, мол, показывай. Теперь все они шли к сараю. Трое остальных повторяли в волнении:
— Мы ведь тоже вам помогли, начальник? Верно? Мы ведь тоже, а?
От страха эти болваны совсем впали в детство — уменьшились и поглупели прямо на глазах. Еще немного, и вернутся в материнскую утробу. И хорошо бы, поскольку там они никому не приносили вреда, не то что в последующие годы своей гнусной никчемной жизни.
Вот и сарай. В нем едва умещались десятки полных баклаг. Тоби не удивился, когда заметил надписи: «Первичный сок». Худшие опасения оправдались: Джо Мич основательно им запасся.
Теперь, чтобы превратить топливо в энергию и продолжить свою разрушительную деятельность с невиданным размахом, ему не хватало только знаменитой черной коробочки Балейны.
Тоби хлопнул в ладоши. Работяги встали навытяжку. Он собирался ласково подергать каждого за ухо, выражая одобрение. Но в действительности вслепую хватал их за нос, за подбородок, за щеку, поскольку шляпа налезала ему на глаза, и он ничего не видел.
Потом махнул рукой, давая понять, что пора расходиться. К счастью, они его поняли с первого раза и мгновенно исчезли в зарослях, благословляя судьбу.
Раздвигая баклаги, Тоби добрался до задней стены сарая. В ней была брешь, а дальше — дыра в ограде. Мальчик вылез через нее наружу.
С каким удовольствием он бы сейчас сбросил с себя одежду ненавистного Ролока и побежал без оглядки, подальше от проклятой фермы! Вприпрыжку, счастливый, что удалось спастись!
Но, оглянувшись на колючую изгородь, Тоби вспомнил о Шуте. О несчастном козле отпущения жестокой своры приспешников Джо Мича. Мысль о нем вонзилась ему в сознание, как отравленная стрела. Делать нечего — он вернулся.
12
Шут гороховый
Шут сидел на здоровенной коробке. Большой Марлу велел ему стеречь свое добро, а если кто-нибудь что-нибудь стащит, он Шута по стенке размажет.
Коробка в форме огромного куба. Шут стерег ее полтора часа и уже начинал беспокоиться — ему пора было присматривать за долгоносиками, а неподъемную коробку с собой не утащишь… Что делать?
