На волнах любви - [26]

Злая ухмылка исказила ее рот. Зак хотел знать, чем они тут занимаются? Отлично! Пусть почувствует себя полным ничтожеством, когда узнает.

Без слов Лайла прошла в гостиную. Она взяла бумаги со стола и почти столкнулась с Заком в дверях.

— Вот, читай. — Она сунула документы в его руку.

Он присел на подлокотник дивана, с кружкой в одной руке и смятыми листами бумаги в другой. Лайла смотрела ему в затылок, когда он читал заголовок первой страницы. Старые часы в углу наполняли комнату мерным тиканьем.

Он несколько раз перечитал страницу и поднял на нее глаза:

— Я не понимаю…

Лайла закрыла глаза, до боли сжав веки, надеясь, что Рич простит ей.

— Он не может читать. Рич не умеет читать.

Зак снова прочитал контракт, в его глазах появилось понимание. Он положил документы Ричарда обратно на стол и разгладил помятые уголки. Затем поставил кружку рядом.

Лайла добилась своего. Самодовольство и разочарованность Зака исчезли, сменившись смущением и стыдом.

— Боже, какой я идиот! — Зак провел рукой по влажным волосам, бормоча: — Я понятия не имел. Это не имеет ничего общего с «Грейс», никак не связано с Кубком.

Его глаза просили прощения, но Лайла дала выход своей ярости:

— Ричард страдает дислексией. — Она была беспощадна. — Но врачи не заметили этого, когда он был подростком. А когда он возненавидел школу, было слишком поздно. Сейчас он ходит в вечернюю школу в перерывах между гонками, но ему все еще нужна помощь с такими трудными вещами, как контракты.

— Господи, Лайла… Что я могу сказать? Я чувствую себя полным идиотом.

— Ну, — она обхватила себя руками, как будто ей внезапно стало холодно, — что поделаешь. Случаются вещи и похуже.

Зак встал.

Лайла водила ногой по толстому шерстяному ковру. После объяснения ей стало легче. Конечно, она защитила свое доброе имя, но заплатила за это предательством лучшего друга. Даже это было не самое страшное. Хуже всего было то, что к ней вернулось это мерзкое, стыдливое ощущение, эта жуткая трещина в ее самооценке, которую она пыталась залатать много лет.

Зак пошел к выходу, но остановился, взявшись за дверную ручку.

— Мне пора, — сказал он наконец.

Лайла прикусила язык, чтобы не сказать утешительных слов, готовых сорваться с языка. Сегодня вечером с ней не будет рядом никого, кто смог бы ее успокоить, великолепный мистер Герцигер разорвал ее паруса в клочья.

— Да, тебе лучше уйти.

Глава 7

— Ну же, Лайла, соберись! — Ромеро нажал на секундомер. — Попробуй еще раз обогнуть этот знак.

Она в отчаянии стиснула зубы. Они были на воде целый день. Тяжело вздохнув, она вцепилась в штурвал и отклонилась вправо, с трудом поворачивая руль и направляя яхту по ветру еще раз.

Прошло три дня с тех пор, как Зак-шпион искупался в ее бассейне. Однако обида еще не забылась. Но сейчас Лайла задавалась вопросом, сможет ли она вообще когда-нибудь забыть эту боль.

Она шире расставила ноги на качающейся палубе. Погодный фронт, идущий с Гавайев, взвихрил ветер, и волны ударяли в судно с возрастающей яростью. Ледяные капли морских брызг струились по спине под слоями водонепроницаемой одежды, Плечи горели от усталости: непросто управлять целый день «Грейси», да и море неспокойное. Она хотела наорать на Ромеро, но он был не виноват. Он правильно ее одернул; она была невнимательна.

— Давай заключим сделку. — Лайла потянула Ромеро за рукав.

— Какую? — Зак подошел к ним.

Лайла пригвоздила его холодным взглядом:

— Я обратилась к Ромеро. — Повернувшись к штурману, она улыбнулась: — Я устала. Парни измучены. Я сделаю последний разворот. И сделаю безупречно. На этом мы сегодня закончим.

Зубы Ромеро сверкнули белизной из-под усов.

— Договорились.

Лайла опустила ниже козырек бейсболки и крепче взялась за штурвал.

— О'кей, ребята! — крикнула она, чтобы ее услышали на носу яхты. — Мы движемся к знаку по правому борту. Когда поравняемся с бакеном, то сделаем широкую дугу и повернем через фордевинд.

С носа судна донесся ропот недовольства.

— Последний раз, — успокоил Ромеро. — На этом закончим.

Лайла чувствовала, как «Грейси» напряглась для последнего рывка, налилась жизнью под ее руками. Все до единого матросы собрались с силами для заключительного маневра.

Подгоняемые сильным ветром, они быстро приближались к знаку. Когда темно-синий нос яхты поравнялся с бакеном, Лайла принялась считать про себя, вычисляя момент поворота. Все шло безупречно. Она повернула штурвал в нужный момент. Гик тяжело перевалился через центр палубы, и команда на носу раскрыла огромный, как парашют, парус.

Крики радости раздались на лодке. Команда поддерживала ее.

Они подняли спинакер на несколько минут, затем Лайла скомандовала убрать парус. Когда он лежал на палубе, она выправила яхту по ветру и стала ждать, когда их возьмут на буксир.

— Эй! — Зак сзади подошел к Лайле и тронул за плечо. — Отличная работа.

Она заставила себя кивнуть.

Досада жалила ее, как иглы ледяных морских брызг на щеках. Три дня назад она бы упивалась этой близостью от совместной работы. Теперь его недоверие создало барьер, за который не могли проникнуть добрые слова.

Плохо только, что эта стена не могла заглушить воспоминания о том поцелуе. Она была зла на него за недоверие, за разочарованность в ней, на которую у него не было оснований, но не могла забыть страсть, вспыхнувшую между ними. Страсть, какой она никогда прежде ни с кем не испытывала.