На вершинах знания - [57]
Это был Фадлан.
Аврора пришла в бешенство при виде Фадлана.
— Он!.. Он осмеливается?.. Да будет!.. Я его уничтожу!
Барон окончательно вспомнил.
— Несчастная, что ты хочешь делать?.. Пощади! Это моя жена, я ее люблю!
— Он ее любит! — прошипела Аврора.
Она собрала всю свою волю и, обернувшись к барону, угрожающе протянула к нему руки. Без сопротивления, без крика Борис, как сноп, упал навзничь к подножию алтаря. Но, когда Аврора обернулась, в черном зеркале ничего не было, видение исчезло.
— А! — вскричала Аврора, вся дрожа от ненависти, — это война? Война без пощады… Шеваиот, ты поддержишь твою рабу!
Она снова подбросила новую щепотку куренья в жаровню, дым густым столбом поднялся кверху.
— Шеваиот, тебе угодно мое жертвоприношение! О, великий и славный дух, ты будешь удовлетворен вполне!
Не обращая внимания на неподвижное тело Бориса, она зажгла на алтаре три свечи из черного воска, стоявших в высоком канделябре из оксидированной бронзы. Красноватый свет разлился по комнате, тускло освещая алтарь, Аврору над неподвижно лежащим Борисом и отражаясь в черном зеркале.
Она сбросила с себя одежды и молча остановилась нагая пред алтарем, повторяя в уме своем священную букву:
— ШИН!
Потом Аврора взяла большой хрустальный кубок и, поставив его на маленький столик и протянув над ним свою левую руку, серебряным кинжалом нанесла себе удар в предплечье. Горячая кровь струей потекла в кристальный кубок и наполнила его почти до половины.
Тогда, взяв в одну руку кубок, а в другую засохший стебель розы, на котором запеклась кровь Фадлана, она высоко подняла их над головой и торжественно подошла к алтарю. Там, наступив ногой на неподвижное тело Бориса и зажмурив глаза, в неописуемом порыве злобного восторга, она проговорила:
— Шеваиот! Великий Шеваиот! Я, твоя раба, — я пред тобой… я принесу тебе в жертву заклятую кровь, и жизнь врага моего будет связана с моею!
Она опустила голову и несколько минут оставалась как бы в полузабытье.
— Шеваиот, великий Шеваиот! Благоволи принять приносимую тебе службу и великое жертвоприношение крови!
Аврора опустила стебель розы в чашу с еще дымящейся кровью.
— Тебе, великому владыке зла, тебе, победному духу тьмы, тебе, могучему царю горя и слез!..
Она поставила на алтарь чашу и, наклонившись над ней, стала шептать:
— Ангел с мертвыми глазами, повинуйся! Крылатый бык, работай! Скованный орел, подчинись! Змей, упади к моим ногам! И пусть вода вернется к воде, горит огонь и дышит воздух, и земля покроет землю. Ози, Озуа, Озия!..
Она подняла руки и высоким голосом нараспев заговорила, заканчивая каждую строку быстрой скороговоркой:
Она склонилась до земли, затем, выпрямившись и взяв обеими руками чашу, высоко подняла ее над своей головой и в диком исступлении почти закричала:
— Гемен-Этан! Гемен-Этан! Гемен-Этан! Эль, ати, титэ-ин-азиа, Хин, Теу, Минозель, Ашадон, валь-ваа, Ейе-Ааа, Эйе-эксе, ЭЛЬ, ЭЛЬ, ЭЛЬ! А, ХИ — хау-хау-хау, ва-ва-ва-ва! Шеваиот!
Айе-Зарайе, айе-Зарайе, айе-Зарайе! Властью Элогимов, Аршима, Рабура, Батхаса, через Абрака владычествующих, появись, Абегор через Аберера! Шеваиот! Шеваиот! Шеваиот! Я тебе повелеваю печатью Соломона и великим именем Семхамфораса, прими в жертву нашу смешанную кровь!
Громадный клуб дыма вылетел из курильницы и окутал Аврору, ласково обволакивая плотным кольцом ее конвульсивно вздрагивающее тело. Гуще и гуще становился дым и резче благоухали одуряющие ароматы; черные свечи вспыхнули в последний раз и с треском погасли.
