На вахте и на гауптвахте. Русский матрос от Петра Великого до Николая Второго - [71]
Стоимость билетов на лекции составляла пять копеек, причем первый доклад был на духовную тему. Отец Николай Симо рассказал «о жизни и чудесах Святого Николая Чудотворца».
При организации танцев за вход на них платили только мужчины. С каждого причиталось по десять копеек.
Отдельно стоит сказать про описываемые во всех книгах и воспоминаниях дореволюционных времен табличках на городских садах: «Нижним чинам и собакам вход воспрещен». Откроем страшную тайну — такие таблички действительно были. Только вот всегда забывают мемуаристы привести полный текст запрета — «Господам с собаками и нижним чинам в рабочем платье вход запрещен». Более того, сохранились фотографии, на которых прекрасно виден текст именно в полном варианте. Согласитесь, немалая разница все-таки присутствует!
Кстати, первые такого рода гуляния в парках источники отмечают еще в середине XVIII века. Вот соответствующее объявление из газеты «Санкт-Петербургские ведомости» за 1757 год:
«… В находящемся при шляхетном сухопутном Кадетском корпусе саду позволено всегда гулять, выключая четверток[221] и воскресенье, всякого звания и достоинства людям, от 6 до 10 часов по полудни, хроме крестьянства и одетых в гнусное платье. Господские служители в ливрее за знатными обоего пола особами и за прочими Дамами впусканы быть имеют, а в ливрее без господ впусканы не будут».
Наибольшим «форцем» на прогулках отличались штабные писаря — сухопутного Генерального штаба, Главного Морского штаба и Морского Генерального штаба. Слово авторам интереснейших воспоминаний о жизни Санкт-Петербурга конца XIX — начала XX века Дмитрию Засосову и Владимиру Пызину:
«Вывесок, запрещавших вход в общественные сады “солдатам и с собаками”, в наше время уже не было. Общественные сады и скверы в праздничные дни были заполнены солдатами. Сад при Никольском соборе был забит гвардейскими матросами, скверу Царскосельского вокзала — семеновцами[222], Александровский саду Адмиралтейства был местом прогулок писарей Главного штаба, в парке Народного дома было полным-полно “нижних чинов”. Там был отдельный павильон для танцев, вход 10 копеек (через турникет). На этой “танцульке” главенствовали писари Главного штаба — кавалеры высшего сорта. По форме их можно было принять за офицеров — шинель более светлая, чем солдатская, фуражка с белыми кантами, мундир двубортный тоже с белыми кантами, синие брюки навыпуск, со штрипками. Обхождение с дамами “самое галантерейное”. А главное — они были непревзойденными танцорами. Никто так лихо не мог пристукивать каблуками во время венгерки или краковяка, как они, а во время падекатра особо находчивые кавалеры бросались вприсядку, а при завершении фигуры вскакивали, какупругие пружины. Разным “штафиркам” (штатским) конкурировать с ними было трудно. Все это был народ видный, всегда чисто выбритый, с умело закрученными усами, они вовремя могли поднести своей даме пучок красных гвоздик — ну какое же женское сердце могло устоять против такого кавалера!»
Писарям Главного штаба было даже посвящено стихотворение поэта Петра Потемкина, написанное в 1910 году;
Флотским унтер-офицерам не запрещалось посещение театров, а также иные, казалось бы, исключительно офицерские развлечения.
26 декабря 1870 года император Александр Второй «высочайше соизволил разрешить» всем «чинам унтер-офицерского звания» посещать театры и перемещаться в экипажах. Следовало, правда, соблюдать определенные условия:
«1) Нижним чинам унтер-офицерских званий в театрах быть в городской форме и тем, кому присвоено оружие — при оружии.
2) Помянутым чинам занимать места в креслах не ближе 7 ряда, в ложах не ниже 2 яруса.
3) При езде в экипажах отдавать офицерам честь, прикладыванием руки к козырьку».
Спустя 15 лет, первого июня 1885 года император Александр Третий распространил на Морское ведомство положение приказа по ведомству Военному от 15 мая того же года. В соответствии с ним нижним чинам флота было разрешено посещать даже Императорские театры в Санкт-Петербурге и Москве. Отметим, кстати, что речь шла о «нижних чинах» в целом, а не только об унтер-офицерах.
Военнослужащие должны были платить за входные билеты половинную стоимость по правилам, «будут установлены по соглашению с Министерством Императорского двора».
Разнообразие в корабельную жизнь вносили и животные. Так, на подводной лодке «Окунь» обитал ёж, имевший склонность к пивному алкоголизму;
«Последующие дни был сильный шторм; “Окунь” отстаивался на рейде, находясь на бакштаге транспорта “Сухона”. Однообразие этих дней скрашивал принадлежащий кают-компании ручной ёж.
