На вахте и на гауптвахте. Русский матрос от Петра Великого до Николая Второго - [67]

Ровно в десять часов боцман Федотов просвистал в дудку и крикнул: “На молитву!”, и скоро палуба была полна матросскими белыми рубахами. Впереди в полной парадной форме стояли капитан, офицеры и гардемарины. Все были тут, кроме вахтенных.

Старый монах, отец Спиридоний, облаченный в новую ризу, начал обедню, и хор певчих пел стройно и согласно.

Несмотря на пропущенные виндзейли[215], в палубе было жарко и душно. Но матросы, по-видимому, не обращали на это ни малейшего внимания; в строгом молчании слушали они обедню и по временам осеняли себя истовым крестным знамением. И грубые матросские лица, загорелые и обветрившиеся, эти небольшие, приземистые фигуры, крепко державшиеся на покачивающейся палубе своими мускулистыми, цепкими, босыми ногами, видимо, выражали торжественность настроения и вместе с тем удовлетворенность, что праздник справляется честь честью…

…Обедня окончена. Матросы вслед за начальством подходят к кресту и выходят наверх. Поставленный тент защищает их головы от палящего солнца. Все как-то празднично настроены..

…Команда разошлась. Просвистали к водке как-то особенно громко и весело сегодня. По случаю праздника разрешено было выпить по второй чарке, пожалованной капитаном.

Пока матросы, усевшись артелями на палубе, обедали и лясничали, вспоминая Кронштадт, русские морозы и похваливая обильный, вкусный праздничный обед, — ровно в полдень на фоне синеющего тумана серыми пятнами вырезались острова Зеленою мыса…»

Примерно в эти же годы командир уже знакомого нам фрегата «Пересвет» Николай Копытов организовал в Пирее празднование Пасхи. «Для розговления команды» было выдан 131 рубль, на кои деньги были устроены гигантские шаги и качели, матросы играли в мяч и давали различные театрализованные представления. Играл оркестр, пели песенники. Столь необычное празднование Пасхи привлекло немало греков, которые с удовольствием приняли в нем участие.

А вот как отмечали Рождество спустя 45 лет — в декабре 1904 года, на палубе крейсера второго ранга «Алмаз», стоявшего у берегов Мадагаскара.

Елка для команды была устроена в восемь часов вечера — судовые работы были уже окончены, а экваториальная жара слегка спала. Елку, естественно, добыть не удалось и ее заменили пальмой, которую корабельные минеры разукрасили электрическими лампочками. Затем под звуки граммофона команде были розданы подарки (люди бросали жребий) — форменная одежда, носовые и шейные платки, щетки, а также несколько карманных часов. Празднество завершилось танцами.

За несколько тысяч миль от «Алмаза», в греческой бухте Суда, Рождество праздновали на бронепалубном крейсере второго ранга «Изумруд». На этот раз елку все-таки удалось достать, и она горела разноцветными лампочками. Снег заменяла взятая из судового лазарета гигроскопическая вата и борная кислота

Затем была проведена беспроигрышная лотерея для нижних чинов. Матросы тянули билетики, по которым можно было выиграть носки, полдюжины носовых платков, кошелек, головной гребень, бумагу, мыло, конверты, перья, карандаши. Другой «лот» содержал бритву, мыльницу и зеркало. Для лучших матросов предназначались часы либо денежные награды. Каждому полагался и дополнительный узелок, в котором лежали фрукты (яблоки, мандарины, апельсины), орехи, халва и рахат-лукум.

Заменяя Деда Мороза и Снегурочку, под елкой бегал и блеял ручной барашек.

Весьма нелишне будет добавить, что православные были единственной конфессией, которой разрешалось официально отправлять богослужение на борту. Все остальные должны были дожидаться увольнения на берег. В случае же смерти «инородца» во время плавания или в бою отпевал их все равно судовой священник.

Впрочем, обычно на борту корабля были представлены лишь адепты различных отраслей христианства, которые, в случае острой необходимости, могли вытерпеть богослужение по православному обряду. Представителей других религий во флоте практически не было — евреи не допускались вообще, а мусульман было очень мало.

Необходимо отметить, что значительная часть православных храмов Российской империи считалась «морскими» — официально либо нет.

Самым большим из них можно смело назвать сохранившийся до наших дней Кронштадтский Морской собор, освященный в честь Святого Николая Чудотворца — покровителя русских моряков. Его строили более десяти лет — с 1902 по 1913 год, а проект здания был принят комиссией во главе с тогдашним Главным командиром Кронштадтского порта Степаном Макаровым (1848–1904) в 1901 году. Автором проекта был архитектор Василий Косяков (1862–1921).

За основу был принят храм Святой Софии в Константинополе. Что же касается собора в Кронштадте, то его длина составляет 83,2 метра, ширина — 64 метра, а высота — 70,6 метра Здание венчает купол диаметром 26,7 метра. Участвовать в богослужениях могли до шести тысяч человек. По мысли руководства Морского министерства, храм должен был «быть не только местом молитвы, но и памятником, поскольку Кронштадт есть колыбель Русского флота».

Собор именовался «морским» вовсе не случайно. Львиная доля средств на его постройку была собрана «морскими чинами»,