На вахте и на гауптвахте. Русский матрос от Петра Великого до Николая Второго - [60]

В Морском уставе Петра Великого есть несколько статей, посвященных амуниции и заботе о ней. Например, такая:

«Когда люди одежду обмочат, то всякому сушить свою одежду в перьвую сухую погоду, под штрафом у машты бития, понеже от того, платье мокро и не чисто будет, люди могут заболеть. Також должен всякой рядовой мундир свой чисто содержать, рубашки чаще мыть, платье и обувь починивать и почую чистоту на себе иметь, под таким же наказанием»[183].

В последующие годы забота казны об обмундировании личного состава заключалась в том, что нижние чины должны были своевременно получать бушлаты и рабочее платье. Но на деле случались серьезные задержки, особенно для дальних морских театров. Что же касается подгонки формы, то портовые швальни с большим объемом работ не справлялись из-за недостатка рук.

В результате проблема ремонта и пошива обмундирования и обуви часто решалась в рамках своего экипажа — на борту всегда находился портной либо сапожник. Тем более что сапоги «справлять» матрос должен был самостоятельно, а за выдаваемые от казны деньги (по нормам изрядного возраста) «вольные» сапожники работать отказывались.

И это неудивительно — в соответствии со Сводом Морских постановлений, за 1907 год ежегодные амуничные деньги, выдаваемые из расчета на одного нижнего чина, составляли лишь 45 копеек в год! На эти деньги необходимо было чистить амуницию, «чернить ремни» и сапоги, а также приобретать пуговицы, нитки, иголки и прочие необходимые мелочи.

Напомним также, что как офицерам, так и матросам запрещалось ношение гражданской одежды — даже в отпуске. Офицеры же не имели право появляться в «партикулярном» платье и дома.

Если же из берегового экипажа на корабль назначались матросы с некомплектным обмундированием, то начальник эскадры легко мог разразиться приказом, подобным тому отношению, что отправил Павел Степанович Нахимов будущему адмиралу Николаю Федоровичу Метлину. Дата подписания отношения — 18 июля 1848 года «Из числа присланных из вверенного вам экипажа[184] нижних чинов для укомплектования команды фрегата “Коварна” 6 человек по неимению у них постелей, тюфяков, рабочего платья, шинелей, мундиров и белья[185] я приказал командиру фрегата “Коварна” отправить обратно в экипаж».

Единственное, что приходилось покупать на берегу, так это фуражки и бескозырки. Корабельные портные браться за них отказывались, а казенные головные уборы были «непригодны для ношения на голове».

Во время осады Порт-Артура флотскому начальству приходилось постоянно придумывать, как заменить ветшающее и поврежденное обмундирование. Вот выдержка из рапорта временно командующего Квантунским флотским экипажем капитана второго ранга Михаила Владимировича Бубнова на имя командира порта Артур контр-адмирала Ивана Константиновича Григоровича от седьмого ноября 1904 года:

«По обмундированию команды,[186] чувствуется лишь недостаток шинелей, хотя на позициях все люди шинели имеют. Валенки, исправленные из старых, начинают, понятно, снашиваться и недостаток их я заменяю теплыми портянками, для чего служит найденный в Артуре запас фланели и бумазеи. Полушубков тоже не много и хватит только на людей, находящихся на позиции. Быстро снашиваются на позиции сапоги и это самое большое горе ротных командиров; сапожников мало, и они не успевают нашивать и чинить износившееся. Если бы были отпущены в экипаж машины для шитья сапог, чтобы команде выдавать не товар, а готовые, сшитые заблаговременно в экипаже сапоги, то теперь они были бы неоценимы».

Естественно, крайне остро стояла проблема стирки белья и одежды-До активного внедрения пара и электричества одежду и белье сдавали либо прачкам в портах, либо обходились собственными средствами. Например, крайне нередки фотографии боевых судов Российского Императорского флота, весь такелаж которых увешан сохнущим матросским и офицерским обмундированием.

Был и еще один способ — одежда полоскалась, обрабатывалась мылом и закладывалась в чистый мешок. Затем сверток с вещами опускался за корму, где вода, отбрасываемая от винтов, тщательно прополаскивала содержимое мешка. Самое главное в этой ситуации было не забыть о спущенных вещах — в противном случае, владелец мог вытащить только пустую веревку.

С наступлением века пара ситуация резко улучшилась — на кораблях первого и второго рангов постепенно появились механические прачечные. Впрочем, многие моряки были недовольны их работой. Жаловались на качество, а также то, что одежда пахнет «мятым паром». Таким образом, портовые прачки вряд ли могли пожаловаться на недостаток заказов.

Давайте зайдем в прачечную бронепалубного крейсера первого ранга «Аврора». Здесь стояли электрическая и ручная стиральная машины, «отжимальная машина» и ручной каток, которым гладили белье.

Нижние чины использовали для глажки белья и обмундирования собственные койки. Мы не оговорились — именно койки. Постиранная одежда и нижнее белье вечером аккуратно раскладывались в гамаке или на мытом полу, после чего сверху клался тюфяк. Затем на получившейся конструкции располагался владелец спального места и засыпал Утром из-под тюфяка вынималась уже разглаженная одежда Примечательно, что данный способ использовался и после октября 1917 года