На трудных дорогах войны. В борьбе за Севастополь и Кавказ - [96]

А так как в предгорьях были еще и наблюдательные посты от артдивизиона Скрипкина, то у нас отныне были в горах свои глаза и уши, мы заполучили надежные источники информации о сложной ситуации на Кавказском хребте и ею снабжали штаб флота.

Наши люди проявляли большую активность и инициативу. По указанию Скрипкина его бойцы с НП артдивизиона частенько поднимались по дорогам и тропам в горы для добывания сведений о противнике – вели разведку, и это сыграет свою роль. А офицеры связи, не довольствуясь данными штабов дивизий, выезжали в штабы полков, уточняли подробности и оттуда передавали нам обстановку. До сих пор поминаю добрым словом всех этих старательных людей, добывавших нужные и важные сведения.

Конечно, не всё и своевременно им удавалось заполучить, так как в самих штабах дивизий и полков не всё было ясно. Ведь воевать в горах, – это не в поле, где многое видно на десятки километров. В горах можно одной усиленной ротой удержать перевал. А вот друг другу, в случае беды, роты, батальоны не помогут – с фланга на фланг или даже по соседству подразделение не сместишь для поддержки и усиления, потому что их разделяют ущелья и горы. Тут только можно быстро помочь выдвижением с тыла по дороге или тропе резервных подразделений, и то на это уйдут не минуты и не часы. Соединения, части, подразделения, даже взводы и небольшие группы ведут бои, не имея спасительного чувства локтя соседа. В горах нет, как в полевых условиях боя, привычных для нас стыков войск на всех уровнях. В горах бьются изолированно, часто не зная, что делается у соседей в данный момент. И тут могла бы помочь только надежная, современная радио– и телефонная связь. Но радиосвязь была не на высоте. Часто не было и телефонной связи, гражданская не развита, да ее и не могло быть в незаселенных местах, а военного полевого провода не хватало на сотни километров ко всем перевалам, проходам, тропам. И спасительным средством оставалась старинная конная и пешая связь с донесениями. Вообще, в горах все держится на человеке – обычная полевая техника почти неприменима – и ему в помощь лошадь и ишак. Когда их стало в достатке, на них доставлялись в горы боеприпасы, продовольствие и малокалиберные пушки в разобранном виде. Маленькое выносливое неприхотливое животное на подножном корму – ишачок – являлось незаменимым транспортом, без него немыслима война в горах.

Пока наши офицеры связи добирались в дивизии, а их подразделения карабкались в предгорьях к хребту, к нам из штаба армии пришло печальное сообщение: 11 августа на перевал Бечо (в районе Сванетии) прорвались разведчики противника. Вот это да! Было над чем задуматься.

Спустя несколько дней командир нашего артдивизиона П.И. Скрипкин, обеспокоенный неизвестностью и неясностью обстановки в горах, прилегающих к его участку обороны, начал действовать. Он проявил разумную инициативу, приказав командирам НП, выдвинутых по дорогам в горы, с которыми имел устойчивую радиотелефонную связь, направить по дорогам и тропам, ведущим к перевалам, наших разведчиков, и результаты не заставили себя ждать.

От жителей горных селений разведчики узнали, что они наблюдали выше в горах мелкие группы немецких солдат, уже переваливших хребет и спустившихся на южные склоны гор. Эти радиосведения Скрипкин немедленно доложил нам в штаб базы, а мы донесли в штаб флота и сообщили в штаб 46-й армии. А там это сообщение приняли как новость, хотя она была уже двухдневной давности. Через три дня после фактического захвата штаб армии официально известил, что противник занял Клухорский перевал, от которого шла хорошая дорога прямо к Сухуми, причем она и называлась: Военно-Сухумская дорога. Ведь это было чудовищным – пустить врага на такое опасное направление[43].

Я твердо верил, по результатам весенней военной игры у армейских товарищей и горной поездки, что Кавказский хребет легко защитим, при надлежащем бдении и усердии, если на каждом перевале и тропе своевременно посадить подразделение (роту, взвод, отделение) с усилением (пулеметы, мелкокалиберные пушки, зенитные пулеметы), оборудовать рубежи, поставить ДОТы или ДЗОТы, заминировать подходы, произвести на северных скатах завалы деревьями и камнями, наладить вьючный транспорт, оказать поддержку и прикрытие с воздуха. Тогда каждый перевал, проход, тропа станут недоступными врагу, а чтобы их не обошли, на горах выставлять одиночных или парных стрелков с гранатами. Это было настолько элементарно и общеизвестно, что на игре и в поездке не вызвало необходимости изыскивать что-либо новое.

А сейчас получается, что ничего этого не было сделано, кроме совершенно недостаточного, – на некоторые перевалы в начале августа были высланы подразделения, но они не успели закрепиться, и наши надежды на кавказский каменный щит рухнули.

Как же так, думал я: проиграть все на картах, проверить в поездке, еще три месяца назад, иметь две недели в своем распоряжении с начала наступления противника на Кавказ и не оборудовать неприступные рубежи на хребте; видеть, как враг подступился к предгорьям и не двинуть по тревоге войска к южным предгорьям; знать, что враг обязательно полезет на перевалы, и не двинуться на хребет, чтобы карабкающихся в гору вражеских солдат – пусть они хоть трижды горные стрелки, егеря, «эдельвейсы» – сбросить вниз, в ущелье. Все это на любом языке называется неисполнением долга небольшого числа людей, отвечающих за это дело и обязанных еще в конце июля, когда враг от Дона ринулся на юг, подать команду «в ружье». Все это можно было проделать искусно, так как мы тоже имели свои горные дивизии, бывавшие в этих горах. Мы обязаны были опередить войска противника и распорядиться своими горами лучше, чем враг, ибо мы их лучше знали, чем враг. Это ведь, черт возьми совсем, наши горы, и они прежде всего должны были работать на нас, а не на врага, став ему непреодолимым препятствием, и если уж в равнинных степях, под той же Одессой, Севастополем, Ленинградом, Москвой, Тихвином, Тулой наши воины не раз останавливали врага, и надолго, и даже гнали вспять, то здесь, в более выгодных, чем крепостных, условиях обороны, трижды надо было это сделать. И ближайшее будущее, когда мы начнем теснить врага, сами карабкаясь в гору, подтвердит справедливость этого утверждения. Когда я работал над рукописью этой книги, в газете «Правда» от 28 декабря 1982 года была опубликована статья «Трудные перевалы», в которой очень точно было написано: «Ведь это же наши горы, они должны помогать нам, только нам! А стоишь на каком-нибудь едва проходимом перевале и волей-неволей думаешь: как же случилось, что и его отдавали фашистам?»