На трассе лежневой дороги - [3]

* * *

С тяжелым сердцем вошел я в кабинет Лазоренко. Я должен был с ним договориться: узнать, какие же геодезические работы требуются совхозу, договориться обо всех подробностях — где мне жить и хранить геодезические инструменты, картографический материал и какая рабсила в моем распоряжении, поскольку каждый шаг здесь будет связан с прокладкой визирок и просек, для чего требуется производить лесоповальные работы.

Когда я вошел в кабинет, я увидел молодого человека, невысокого, но плечистого. Глаза его были очень неприятные, водяного цвета, на выкате, зрачки расширены. Взгляд как бы стеклянный, отталкивающий. Подобного рода людей я много повстречал на своем лагерном пути в те страшные годы. Их поганые рожи целиком выдавали их подлую деятельность.

Когда Лазоренко узнал, что я топограф из Управления лагеря, он принял меня даже вежливо. На лице его появилось что-то кислое, напоминающее улыбку. Он тут же стал мне объяснять, что дороги нет, а она до крайности нужна. Совхоз не может доставлять грузы со станции, а свою продукцию осенью он не сможет отправить на станцию, если не будет дороги.

Что это так, я сам уже убедился, когда накануне ехал в совхоз. Действительно, дорога совхозу нужна была до зарезу. Но построить такую лежневую дорогу через заболоченную тайгу — тоже не шутка, тем более, что, как я узнал от Лазоренко, в совхозе нет ни дорожной техники, ни мастера, не говоря уже о дорожном инвентаре.

Потом Лазоренко мне говорил, что на строительство дороги совхозу отпущены средства и от меня теперь требуется в самом срочном порядке пробить через тайгу трассу.

Лазоренко так и говорил мне: «Вы пробейте прямую линию от ворот лагеря прямо на железнодорожную станцию Каменка. Вы пойдете впереди и будете показывать эту линию, а вслед вам я пошлю две-три бригады заключенных, которые будут рубить просеку будущей дороги».

Из разговора с начальником совхоза я убедился, что он не имеет ни малейшего понятия о дорожном строительстве и тем более о строительстве лежневых дорог через заболоченную северную тайгу, где местами встречаются болотные топи и будут попадаться таежные речки, через которые придется сооружать мосты для переправы. И действительно, откуда такому Лазоренко, специалисту по «физическим воздействиям», знать еще дорожное строительство? И только такие же ненормальные, как Лазоренко, могли назначить его начальником совхоза и доверить ему людей и хозяйство.

Потом, когда я осведомился у Лазоренко, есть ли в совхозе какой-либо предварительный изыскательный материал или материал по обследованию этих мест, хотя бы картографический материал местности, то начальник совхоза мне ответил, что никто здесь никаких изысканий или съемок не производил. Правда, у главного агронома совхоза есть какой-то рисунок озер, расположенных вокруг совхоза; этот рисунок оставил совхозу некий рыбовед, обследовавший местные рыбные богатства.

Тогда я сказал Лазоренко, что в первую очередь должен ознакомиться с тем материалом, что у главного агронома. Лазоренко предупредил меня, что его задание нельзя откладывать ни на один день и что пробивку трассы надо производить сейчас.

В подавленном состоянии я вышел из кабинета. Только теперь я понял, в какую беду попал. Меня толкают на авантюру — хотят заставить пробивать дорогу через неведомую тайгу без какого-либо предварительного изыскательного материала. А самое главное, что я имею дело с ненормальным человеком, с которым не сговоришься, который абсолютно ничего в строительных делах не соображает. А Управление лагеря, которое могло бы помочь, за тридевять земель, и связи нет.

Потом я нашел совхозного агронома. Последний оказался уголовником с выбитым глазом. Все в совхозе называли его Камбалой — это была его воровская кличка. И здесь Лазоренко оказался на высоте. Главным агрономом он назначил равного себе — так называемого в лагерях «социально близкого».

Когда я разговорился с Камбалой, я убедился, что этот тип совсем неграмотный и ничего общего с агрономией не имеет. Именовал он себя «практиком по сельскому хозяйству». Но этих лагерных камбал я немало повстречал. Например, я как-то спросил одного такого, почему он всем говорит, что образование имеет среднее, когда он совсем неграмотен? И вот ответ: «Я в среднем могу читать по печатному и в среднем кумекаю по письму». Вот вам и среднее образование, и подобный в среднем агроном из уголовников — здесь это был Камбала.

Камбала дал мне листок — копию маршрутного хода одного рыбоведа, который шел через тайгу из совхоза к линии железной дороги, по ходу глазомерно зарисовал контуры нескольких крупных озер, попавшихся ему на пути. Этот листок мне абсолютно ничего не давал. Это была глазомерная произвольная зарисовка без какой-либо геодезической привязки, без масштаба, без измерения расстояния. Рисуночек говорил только, что в этом районе немало озер и, следовательно, есть возможность организовать рыбный промысел. На это и хотел обратить внимание рыбовед, оставивший совхозу свою зарисовку.

Теперь мне все было ясно. Сначала надо в порядке предварительного изыскания проложить из совхоза в сторону железнодорожной станции Каменка инструментальный ход, а потом путем корректировки, в зависимости от отклонений, уже вторым ходом дать ось будущей дороги, причем при выборе дороги надо будет учесть, не попадаются ли по пути большие озера или болотные трясины. А то, что желает Лазоренко, чтобы я сразу указал прямую дорогу через тайгу, и чтобы вслед за мной тут же начали прорубать просеку для строительства, — это настоящая чепуха и тупость.