На Темной Стороне - [98]

Он чуть не закричал «нас предали!» или «нас подставили!», но из динамика голос прозвучал уже торопливо и встревоженно:

– Такого не может быть!.. Он один, это совершенно точно!.. Подмога... помощь уже вышла. Продержитесь минут десять, в вашу сторону пошли два вертолета.

Дмитрий вскрикнул:

– Один?.. А почему же пули летят с двух сторон?

Он выстрелил, из микрофона голос прогремел громче, с отчетливой брезгливостью профессионала к этому сброду, именуемому элитным подразделением:

– Что с майором? Он может говорить?

– Не знаю, – прокричал Дмитрий. Огляделся по сторонам, выстрелил, крикнул, – Он в отключке! Потащу к машине, связь прерываю!

Он выскочил стремглав, уже начиная отсчитывать минуты. Сымпровизированная речь насчет раненого майора, которого спасти – долг младшего по званию, вообще-то идея. Он быстро отыскал среди трупов офицера с майорскими знаками отличия, он еще дергался, истекая кровью, лезвие рассекло артерию, быстро донес до джипа, зашвырнул в кабину.

Мотор заработал с полоборота. Он мысленно поблагодарил беспечного дурака, оставившего ключи в замке зажигания, а в голове уже стучала мысль, ничего ли не забыл, руки крутили руль, ноги выжимали сцепление, глаза обшаривали небо и землю в поисках противника.

Глава 36

Дорога бросилась под колеса, исчезала бесследно. Ветер разбивался о лобовое стекло, с боков все сильнее рвали крохотные смерчи. В черепе точно так же вертелись и сшибались мысли, планы, картинки. Он уже мысленно видел как через десять минут вертолеты опустятся в разгромленном лагере. Вернее, опустится один, а второй будет настороженно поводить стволами всех пулеметов по сторонам.

Как только обнаружат, что все убиты, а майор исчез, тут же сообщат по всем постам. Его быстро засекут. Даже если подумают, что в самом деле тупой, но преданный морпех потащил тяжело раненого майора до ближайшего городка, его постараются перехватить, чтобы оказать помощь раненому на месте, а затем отвести в госпиталь прямо на военном вертолете.

У него уже возникла было мысль вытолкать труп прямо на дорогу, все равно на нем не сыграть, но далеко за спиной послышался треск. Оглянувшись, он увидел как два вертолета приближаются к лагерю и уже издали поливают огнем все кусты и скопления деревьев.

Нога автоматически вжала педаль газа до упора, он вцепился в руль, даже в Империи не везде их хваленые дороги, невольно пригнулся, словно могут рассмотреть с такого расстояния...

Вообще-то могут, мелькнула мысль, не стоит оглядываться. Пусть в свою оптику увидят его сгорбленные плечи перепуганного морпеха и истекающего кровью майора, которого он в панике везет на огромной скорости к ближайшему медпункту...

Еще поворот и еще, а затем вдали на прямом участке шоссе увидел заслон из пяти машин – не скупятся на технику, сволочи, – и не меньше дюжины фигурок в полицейской одежде. Все держатся спокойно, никто не прячется за машинами, не держит его на мушке, но это и лишнее при таком количестве машин и народа... Правда, эти юсовские вояки в любом случае попрятались бы за машинами и держали его на прицеле все до единого, даже если бы их была здесь тысяча, а он полз в их сторону голый и с перебитыми ногами.

Он катил все еще на скорости, а тормозить начал не раньше, чем заслонщики забеспокоились. Остановившись наконец, но не глуша мотор, закричал сорванным голосом:

– Врача!.. Скорее врача!

К нему подбежали без опаски, множество рук потянулись к убитому. Старший полицейский потрогал пульс майора, приложил пальцы к сонной артерии, помедлил, а когда заговорил, голос был полон участия:

– Сочувствую, парень. Он скончался по дороге. Ты ничего не смог бы сделать.

Он резко обернулся:

– Как? Он был жив, когда я его посадил! Он еще сказал, что рана совсем легкая!

Полицейский сказал сочувствующе:

– Легкая, но опасная. Пуля задела артерию. Там все держалось на тонкой пленке. То ли от тряски, то ли майор волновался... но артерия все-таки лопнула.

Он вскрикнул как раненый зверь:

– Это я виноват! Не надо было так гнать... Это я убил его!

Его похлопывали по плечам, утешали, на миг даже стало стыдно, что обманывает в общем-то хороших людей, хоть и туповатых. Майора уже вытащили, положили на землю. Дмитрий беспокоился, не обратит ли кто внимания, что из артерии должно бы вылиться крови впятеро больше, если лопнула именно в машине, любой из спецназа уже заметил бы и насторожился, но эти вороны все еще говорят нужные слова, которые их научили говорить полицейские психоаналитики и дипломированные специалисты за семь тысяч в месяц.

Он понуро побрел к машине, с угрюмым отрешенным видом сел за руль. Полицейский офицер спросил сочувствующе:

– Ты куда теперь, парень?

– Надо бы обратно, – ответил Дмитрий хмуро, – но там с этими сволочами... что как с неба упали, уже разобрались! Но я хочу задать пару вопросов в нашем управлении...

Он постарался сделать голос как можно зловещее, вырулил машину в сторону заслона. Один из полицейских прыгнул в кабину, через мгновение проход расширился: пусть парень явится в штаб поорать о своих правах человека, которого бросили под пули. Дмитрий нажал на газ и понесся на предельной скорости, интуитивно чувствуя, что именно так и должен поступить, именно этого от него и ждут.