На суше и на море 1981 - [186]
Дело в том, что пока нет достаточно надежных способов определения геотермальных аномалий. Исключение составляют районы вулканов и места, где природный пар и горячая вода вырываются на поверхность.
Существующие сейчас геологические, геохимические, сейсмические и другие способы не всегда позволяют получить количественные и качественные оценки таких месторождений. Ситуация удивительно напоминает положение дел в нефтедобывающей промышленности начала XX в. Тогда разведка нефти сводилась к отысканию ее следов на поверхности земли. И лишь позже, когда потребность в нефти гигантски возросла, были разработаны новые методы поиска нефтяных месторождений.
Слово «потребность» многое ставит на свои места и объясняет, почему человек до сих пор так мало использует сокровище, в буквальном смысле лежащее под ногами. Ведь на нефть, миллионы лет прятавшуюся под землей, сперва смотрели точно так же. И брали лишь то, что выходило на поверхность. Сто лет назад никому бы в голову не пришло бурить землю, чтобы добыть топливо. Его и так хватало: дрова, уголь вполне удовлетворяли тогдашние потребности.
Нефтехимия произвела настоящую революцию в производстве. Ткани, посуда, лекарства, краски, дорожное покрытие, новые материалы для всех видов промышленности — везде необходима нефть. А о топливе и говорить не приходится.
«Шофер» (chauffeur) в переводе с французского означает «кочегар». Это отзвук тех дней, когда для транспорта требовался уголь, а не бензин. Ныне без нефти не поедет автомобиль, не сдвинется с места тепловоз, не взлетит самолет. Потребность в нефти стала фантастической. Чтобы добыть драгоценную черную жидкость, научились делать то, что еще двадцать лет назад казалось невозможным. Буровые ставят прямо на трясинах, берут нефть с морского дна, появились сверхглубокие скважины.
А геотермальная энергетика? Зачем нужны поиски геотермальных аномалий, разработка новой технологии, когда вся наша жизнь построена на нефти? Но все чаще теперь вспоминают мудрое менделеевское изречение: «Сжигать нефть — все равно что топить ассигнациями».
И потому интенсивно строят атомные электростанции, появились первые автомобили с водородным двигателем, разрабатываются способы улавливания солнечной энергии. Поиски источников энергии продолжаются. И сегодня взоры специалистов обращаются к геотермии; трудно найти более доступный и более «чистый» источник энергии. Хотя и здесь, конечно, не обходится без проблем.
Первая и главная: геотермальные аномалии потому и зовутся аномалиями, что весьма редки. А электростанции строят ведь не там, где можно, а где нужно. В принципе задача эта решается легко. Там, где с глубиной температура повышается равномерно (примерно на 3 °C каждые 100 м) и геотермальные аномалии отсутствуют, нужно бурить сверхглубокие скважины — на 10–12 км.
Пока таких скважин нет, потому что не существует бурового оборудования и материалов, способных работать на такой глубине при столь высоких (более 300 °C) температурах.
Вторая проблема — коррозия. Это бедствие знакомо практически всем отраслям промышленности. Коррозия оставляет зияющие дыры в стенках химических реакторов, превращает в ржавую труху металлические трубопроводы, прожорливо съедает станки, машины, мосты. Не обошла она и оборудование ГеоТЭС.
Минеральные соли, растворенные в воде, — это и достоинство (ценнейшие химические элементы), и недостаток геотермальных источников.
При строительстве ГеоТЭС необходимы стойкие антикоррозийные сплавы, а они довольно дороги. Правда, получаемые энергия и тепло настолько дешевы, что все расходы окупятся. Такова экономика этого нового дела.
Проблемы вполне разрешимы. В этом убеждает пример атомной промышленности. На первом этапе ее развития возникла потребность в новых сплавах, способных выдерживать высокие температуры, давление, радиоактивное излучение. Ни один из существовавших в то время материалов не отвечал этим жестким условиям. Коррозия быстро приводила его в негодность. Однако довольно быстро были созданы новые сплавы.
Но есть проблема и посложнее.
Ныне точно установлено, что вблизи горных водохранилищ, а также скважин, в которые нагнетается вода, возрастает сейсмическая активность. Иначе говоря, появляется опасность землетрясений. Поэтому геофизики, подобно опытной медсестре, безошибочно находящей вену больного, должны столь же точно указывать места, где «игла» буровой может безболезненно вонзаться в тело нашей планеты. И хотя опыт и интуиция в этом деле важны не меньше, чем в медицине, основную роль играет математика. Пока специалисты могут назвать такие места с известной долей вероятности. И задача геофизиков состоит в том, чтобы разработать методику, позволяющую уменьшить вероятность ошибки до минимума.
Итак, как видим, проблем довольно много, ведь дело новое, неизведанное. И среди них есть и довольно неожиданная. Огромные гейзеры, мощными столбами подпирающие небо, оказались не столь уж мощными. Долина гейзеров теперь закрыта для туристов. Некоторые из них, любуясь игрой подземных сил, кидали в устье гейзеров консервные банки и другие предметы. Было очень забавно, когда они вместе с фонтаном воды взлетали на недосягаемую высоту. И вот результат: сегодня самый большой и красивый гейзер больше не существует. «Банками засорили», — объясняют местные жители.
