На суше и на море 1980 - [215]
Через некоторое время река Эхо уходит под землю, а дальше ведет узкая ровная галерея, имеющая множество ответвлений, некоторые из них до сих пор не исследованы. Одно из расширений называется Концертным залом. В нем в 1869 г. выступал норвежский скрипач Оле Буль.
Каждое расширение галереи чем-нибудь примечательно. Вот стены пестрят множеством мелких кристаллов черного гипса, которые напоминают сидящих на стене мух. Это помещение названо Комнатой мух. А вот сталактиты и геликтиты в виде сросшихся шариков, похожих на гроздья винограда. В другом месте полукруг из кристаллов селитры, который именуют Короной королевы Виктории.
Дальше по галерее находится Зал Вашингтона, в котором бьет очень чистый подземный родник. Еще дальше из стен выступают красивые кристаллы, комбинации которых образуют цветы и целые букеты.
Но вернемся в главный ход — Бродвей. На расстоянии около километра от наружного входа в Мамонтову пещеру начинается спуск в нижние «этажи». Это так называемый Лабиринт, который выходит в грот Снеговой. Здесь много белых отложений, напоминающих снег. Отсюда узкий, замысловатый ход ведет is знаменитый Египетский храм. Это огромный грот, по одной стороне которого высятся громадные сталактитовые колонны, диаметром около 7 м и высотой до 23 м. Тут шесть таких колонн. Ими можно любоваться бесконечно. Они совершенно отвесны и очень правильны. На их вершинах имеются прямо-таки настоящие капители из затейливых ге-ликтитов. Посетители вспоминают здесь о египетских храмах в Луксоре и Карнаке.
Главный ход — Бродвей разветвляется на большое количество извилистых галерей, многие из которых приводят к глухим, тупиковым гротам. Бродвей похож на ствол гигантского дерева, от которого отходит множество сучьев и веток. Ученые считают, что дальнейшее исследование Мамонтовой пещеры откроет еще многие километры ходов, гротов и пропастей.
Валерий Гуляев
НОВЫЕ ЗАГАДКИ СТОУНХЕДЖА
Художник Е. Шеффер
Фото и схема подобраны автором
Проблема древних посещений Земли представителями космических цивилизаций, или, как ее ныне называют, проблема палеоконтакта, в последние годы стала весьма популярной. И не только среди фантастов. К ней обратились многие ученые, и она постепенно приобретает статус нового научного направления. Ведется разработка методологии ее решения, обсуждаются критерии и средства поиска фактов.
Однако немало научных авторитетов считают маловероятной возможность посещения нашей планеты «братьями по разуму», говорят даже об уникальности земной цивилизации в нашей галактике.
Энтузиасты же добывают все новые аргументы в пользу посещения Земли инопланетянами. Один из таких значительных аргументов представил математик-программист и астроном-любитель из Ивановской области Валентин Фролович Терешин. Он разгадал геометрическую структуру Стоунхенджа — мегалитического памятника, сооруженного на юге Англии в конце каменного — начале бронзового века (1900–1600 гг. до н. э.)
Гигантские таинственные камни Стоунхенджа именуют «восьмым чудом света».
Как показали исследования астронома Джеральда Хокинса и историка Джона Уайта, опубликовавших книгу «Разгадка тайны Стоунхенджа», этот величественный памятник был не только древним святилищем и храмом Солнца и Луны. Многотонные арки, так называемые трилиты, служили для определения важнейших в астрономическом отношении дат восходов и заходов Солнца и Луны, а система кольцевых сооружений из лунок и «памятных» камней использовалась жрецами для предсказания солнечных и лунных затмений.
Как ни парадоксально, композицию мегалитов (гигантских камней) Стоунхенджа называют вычислительной машиной каменного века. Кто и как мог ее спроектировать в ту эпоху и с высокой точностью воссоздать на местности, не обладая знаниями о Солнечной системе, необходимой техникой и даже письменностью?
Предлагаем вниманию читателей статью кандидата геолого-минералогических наук Владимира Ивановича Авинского о результатах проведенного совместно с В. Ф. Терешиным дальнейшего изучения Стоунхенджа.
В ноябре 1975 г. доклад В. Терешина и В. Авинского «Высокие математические и астрономические знания строителей обсерватории в Стоунхендже» слушался на заседании секции физики Московского общества испытателей природы (МОИП), получил высокую оценку и был признан лучшим докладом года.
История эта началась для меня, можно сказать, с таинственного приключения. Однажды известный писатель-фантаст Александр Петрович Казанцев пригласил меня посмотреть нечто удивительное. В ожидании космического чуда еду в Москву к Казанцеву. Александр Петрович показывает мне… обыкновенный альбом для рисования.
— Вот, вчера кто-то принес, — сообщил он. — Меня не было дома. И это уже третий по счету дар таинственного незнакомца.
Рассматриваю альбом. На внутренней стороне обложки известная гравюра Дюрера «Меланхолия» — аллегория печали и мудрости, атрибуты естествоиспытателя, магический кристалл. Листы альбома исписаны каллиграфическим почерком. Многочисленные чертежи, астрономические величины, каскад геометрических фигур, среди которых преобладают острый угол, многоугольники. И все это на плане Стоунхенджа. Поистине доэвклидова геометрия. В конце подпись: «Тер…», далее — неразборчиво.
