На суше и на море, 1974 - [8]

— Хватит плеваться, рыба уже устала, подтягивай к борту, — говорит Апдре. — Ну же, старина, не расслабляйся, на тебя смотрит женщина.

Бп, согнувшийся под тяжестью напрягшегося удилища, распрямляется, вскидывает голову и даже приподнимается на носках, чтобы казаться выше. Улыбнувшись, Арика подходит к нему и отирает полотенцем пот, заливающий лицо Бипа. Осторожно, парусник еще шив, он не перестал сопротивляться. Какой рывок!.. Замешкавшийся Бип падает на колени, а парусник уходит за корму; вибрируя, леса ползет по кромке борта. Наконец Бип вздергивает удилище выше, леса опять решет воду, и катер кренится то на один, то на другой борт. Бип поднимается, тяжело выдохнув воздух, подтягивает парусника к катеру. Помочь бы ему, но это запрещено правилами спортивной ловли. Да и какой рыбак позволит помогать ему? Он, только он, и никто другой должен победить рыбу — один, а не вдвоем или втроем! Теперь парусник словно уперся во что-то. Удилище гнется, леса туго вибрирует. Бип, напрягая мышцы, крутит катушку, но не может сделать и одного оборота.

И вдруг леса слабеет… Что, неужели?.. Нет, рыба на крючке. Длинная черная молния мчится к катеру. Никак, он решил пас таранить?.. Оттолкнув Арику, Андре включает двигатель, катер делает бросок вперед, и парусник проносится в пяти метрах за кормой, а Бип крутит катушку, выбирая излишнюю лесу. Андре выключает двигатель, опасаясь, что винт обрубит лесу, когда она будет проходить под кормой. Вдруг катер вздрагивает. Бип растерянно оглядывается, крутит катушку, леса туго натягивается и уходит отвесно под корму.

— Зацеп, — растроенно говорит Андре и ударяет кулаком по крыше каютки. — Леса захлестнулась вокруг ступицы винта.

Он бежит на корму, становится на колени и заглядывает в воду. Я тоже гляжу вниз. Точно: леса захлестнулась петлей вокруг ступицы. Андре берет багорчик и, свесившись за борт, пытается отцепить лесу, но ничего не получается.

— Дед, давай-давай, — говорит он мне, кивая в воду.

— Глядите! — восклицает Арика.

Мы вскакиваем на ноги. Метрах в шестидесяти от катера торчит из воды высокий синий, в черных пятнах парус. Маленькая шхуна курсирует невдалеке от катера. Это наш парусник. Устав, изнемогая, он пытается теперь уйти от нас, выставив из воды свой великолепный плавник. В море, на промысле, мне приходилось не раз видеть такую картину. Бразильские рыбаки рассказывали нам, тунцеловам, что, когда парусники переходят из одной части океана в другую в поисках более обильных кормом мест, они для экономии сил вот так и плывут армадами, выставив из воды свои паруса.

— Дед, — трогает меня за плечо Андре, — давай-давай!

Раздеваюсь, прыгаю в воду. Расставив лапы, валится за мной в воду Джо. Я дергаю его за хвост, тяну в глубину, пес шлепает лапами, кашляет. Отпускаю его. Возле самого лица колеблется на волнах красное брюхо «Морского конька», и тень от него косым столбом падает в густо-зеленую глубину. Мелькают какие-то тени, ощущается движение… Немного жутковато. Так и кажется, что выплывет сейчас оттуда какое-нибудь морское чудовище и — хап!

Вынырнув и набрав в легкие воздуха, снова погружаюсь и разглядываю блестящий бронзовый винт. М-да, вот так штука. Леса глубоко засела в зазор между винтом и ступицей. Пробую перекинуть лесу через винт, но нет, одному не справиться, кто-то должен помочь.

— Андре, лезь в воду, — говорю я, вынырнув, — одному ничего не сделать.

— Сейчас, — отвечает Андре, расстегивая ремень.

Ныряю. Слышу всплеск воды и чувствую легкое прикосновение к плечу. Это не Андре, Арика. Все же у нее глаза не синие, а серые… Они широко раскрыты, намокшие ресницы слиплись острыми стрелками. Волосы колеблются и раскачиваются, поднимаются вверх к поверхности, как диковинные черные водоросли. Я берусь за туго напрягшийся конец лесы, тяну к себе, Арика перебрасывает другой конец через винт. Раз, еще раз… Вот и все. Мы оба выныриваем у правого борта катера и держимся за брошенный в воду штормтрап. Океан качает нас. Вверх-вниз, вверх-вниз. Арика серьезно, внимательно вглядывается в мое лицо и в ее глазах скользят зеленые отблески воды.

— Встретимся? Не в море, а на суше? — говорю я.

— Все может быть, — отвечает она. — Отчего бы и нет?

— Вылезайте. Быстрее! — кричит вдруг Андре. — Арика, руку!

Девушка протягивает руку. Я карабкаюсь вверх, штормтрап мотается из стороны в сторону, уходит под днище. Андре помогает мне, и я наконец перекидываю ноги через планшир. Все смотрят в воду. Вспенивая поверхность, к катеру мчится парусник. Он уже сложил свой великолепный парус. Теперь это не шхуна — торпеда!.. Бип судорожно крутит катушку, наматывая лесу, он не то пляшет, не то прыгает на палубе и что-то выкрикивает. Арика стоит наклонившись, она выжимала воду из волос, да так и застыла. Слышен тяжкий удар, катер вздрагивает, каскады воды обрушиваются на палубу. В воде мелькает черное тело. Слышен хруст. На поверхности показывается бурое облако. Волны относят его в сторону, и мы видим всплывающую рыбу. Парусник лежит на боку, из его широко раскрытой пасти бегут струйки крови. Нос-шпага обломан у самого основания. Андре берет багор, но Бип, бросив удилища, вырывает багор из рук Андре.