На суше и на море, 1974 - [18]

Фото автора

Келабиты утверждают, что человек из племени пунан может превратиться в тень дерева, а та обернуться человеком.

— Он даже не касается земли, когда ходит, он парит в воздухе. Его не видно и не слышно. О встрече с ним узнаешь лишь тогда, когда в твоем теле уже торчит стрела, — говорят келабиты.

Пунаны и келабиты враждуют друг с другом, но все же торгуют, правда весьма оригинальным образом: пунаны постоянно кочуют по джунглям, редко задерживаясь на одном месте дольше одной-двух недель. Когда они приходят туда, где, как они полагают, обитают боги джунглей, то приносят им дары. Приношение может состоять из наконечников копий и плетеных циновок. Все племена на Калимантане умеют плести, но наиболее искусно это делают пунаны. Их циновки мягки и в то же время прочны. Плетением циновок занимаются женщины, мужчины куют наконечники копий.

Через неделю после обряда приношения даров пунаны возвращаются на то же место и забирают рис, который боги джунглей положили взамен их даров. Роль богов в данном случае играют келабиты, знающие обычаи пунанов. Однако келабиты должны быть очень осторожны при таком товарообмене: случись пуна-нам оказаться поблизости от священного места, очень легко стать мишенью для ядовитой стрелы «лесных дьяволов», прежде чем обнаружишь их самих.

Хотя келабиты относятся к числу наиболее рослых и сильных обитателей Калимантана, они не выдерживают никакого сравнения с пунанами. Последние передвигаются по джунглям бесшумнее леопарда; на своем пути они не повредят листика, не сомнут травинки.

Стрелу, которой боятся келабиты, пунаны выпускают или, вернее, «выдувают» из духовой трубки. Стрела всего с вязальную спицу, но яд ее смертелен.

Несколько лет назад произошел такой случай. Небольшая община пунан покинула территорию, на которой обычно охотилась, и неожиданно появилась на лесной поляне рядом с домом келабитов. Келабитов охватил ужас, когда они увидели своих «торговых партнеров» в непосредственной близости. Они бросились к реке, к своим каноэ, вскочили в них и уплыли прочь. Беглецы построили себе другое жилище на новом месте.

Пунаны с любопытством вошли в старый дом келабитов и зажили в нем на широкую ногу, найдя здесь рис, кур, свиней и т. д. Этот «подарок» привел их в такое хорошее расположение духа, что, когда другая семья келабитов, ничего не знавшая о происшедшем, приехала навестить своих сородичей, пунаны встретили ее обильными дарами. Однако келабиты не осмелились надолго остаться в гостях у «лесных дьяволов» и вскоре отправились в путь вниз по реке. По дороге они рассказывали, какой приветливый прием был им оказан.

Келабитам — бывшим хозяевам дома — очень захотелось вернуться и тоже получить дары в качестве компенсации. Однако никто из них не отважился на обратный путь. Именно в той деревне, где келабиты обосновались после своего бегства, я впервые услыхал о мирных «лесных дьяволах». Именно здесь мне в конце концов удалось уговорить четырех человек проводить меня за щедрое вознаграждение к этим оседлым пунанам. Я надеялся, что последние отведут меня потом к своим кочующим сородичам, живущим в Улу, на «краю земли». Все четыре келабита, которых я нанял, казались настоящими атлетами, особенно великолепен был их предводитель Техуга. Но предстоящая поездка совсем их не веселила.

Путешествие на «край света», вверх по реке было нелегким. Из-за засухи, длившейся необычайно долго, водопады на реке стали опаснее, чем всегда, из воды везде выступали подводные скалы. Но мои келабиты были непревзойденными гребцами, я отлично понимал, что заполучил для этой опасной поездки четырех храбрейших людей, каких только можно пожелать…

Однажды мы преодолели участок водного пути, где было особенно много скал и камней. К вечеру мы увидели дом, где жили мирные пунаны, и я несказанно обрадовался, предвкушая встречу с ними. Но, пробыв в их доме всего несколько часов, я твердо решил уехать оттуда на следующее же утро… Оказалось, что оседлая жизнь, в которой такой кочевой народ, как пунаны, не имеют никакого опыта, имела для моих хозяев самые губительные последствия. Пока пунаны свободно кочуют, они здоровый ловки. Эти же люди, ставшие оседлыми, представляли собой грустное зрелище, удручающий пример того, каково приходится детям природы, меняющим образ жизни.

Во время своих скитаний в джунглях пунаны оставляют отбросы на том месте, где они разбивают стоянку. Это не имеет для них никаких неприятных последствий, потому что вскоре они переходят на другое место. Но у дома, где пунаны жили теперь уже длительное время, выросла зловонная куча. Поскольку пунаны в отличие от большинства других племен не держат свиней, то пожирать отбросы было некому. Собаки, жившие под домом, были невероятно худы, страдали чесоткой и другими болезнями.

Многие из них уже не выдержали соприкосновения с цивилизацией. Теперь очередь была за людьми. Будущее этой маленькой общины нетрудно себе представить. Ее члены неизбежно погибнут, если не вернутся в лес.

Долго не мог я заснуть в первую ночь пребывания в доме пунан. Размышления о судьбе этих людей не давали мне покоя. Я вспоминал небольшой эпизод, свидетелем которого оказался в тот вечер. Вокруг вождя Тумолунгери расселись его молодые сородичи, и он начал свой рассказ. Позднее переводчик передал мне содержание его повествования. Тумолунгери рассказывал о жизни в лесах, о той вольной жизни, которую он вел, когда был ребенком. Видно, он тосковал по прошлому и таким завуалированным способом выражал свои чувства. В рассказе упоминался «большой враг» — орангутанг. Наверное, вождь говорил обо всем этом уже не первый раз, но молодые пунаны слушали его с напряженным вниманием. Их фантазия была разбужена, но вряд ли у них хватило бы решимости вернуться к свободной жизни.