На суше и на море, 1971 - [215]

Этими словами профессора соседка по купе закончила свой рассказ. Шеф мял в пальцах потухшую папиросу.

Понимая, как трудно ему сейчас говорить, я решил прервать молчание.

— Вы упоминали академика Лапина, вы с ним встречались?

— С академиком?.. Я много слышала о нем, — ответила она уклончиво.

Шеф посмотрел на меня и понимающе улыбнулся. Возможность сохранения инкогнито его явно устраивала. Он начал издалека:

— Но в вашем рассказе чувствовалось не очень доброжелательное отношение к этому ученому.

— Вы ошиблись. У меня нет и не может быть недоброжелательства к самому грамотному физику мира.

— Ну уж… — Шеф явно опешил от такого комплимента, столь неожиданно прозвучавшего в устах соседки.

— Безусловно, знания его чрезвычайно обширны, но он не принадлежит к тем, кто глубоко понимает то, что знает. В этом отношении он просто рядовой профессор.

— Как это — знать и не понимать? У вас не сходятся концы с концами, — возмутился я.

— Разрешите по этому поводу привести небольшой исторический факт. У профессора Эшби, одного из крупнейших математиков, как-то спросили, как он оценивает математические знания Альберта Эйнштейна. На это Эшби ответил: «Любой мой аспирант заткнул бы Эйнштейна за пояс. Но никто из них не создал и вряд ли создаст теорию относительности».

— Вы хотите сказать, что и Лапин ничего не создал?

— Нет, что вы! Он создал самую грамотную школу физиков в мире. Но эта самая нетерпимая к инакомыслящим школа. А такая нетерпимость всегда ведет в конечном итоге к тому, что развитие науки прекращается.

Этого уже шеф выдержать не смог.

— Я не знаю, кто вы, ведь парапсихолог — это не специальность. Но положение дел в современной физической науке вам явно неведомо.

В это время поезд резко затормозил и остановился. Мы посмотрели в окно, Но никаких строений не увидели. Неподалеку виднелась лишь «станция питания», от которой поступал электрический ток в двигатели электровозов.

— Знаю, что это называют «станцией питания» и что она использует Главную энергию. Географы должны иметь представление обо всем, что меняет лик Земли. Почему эта станция не пользуется брикетами?

Шеф внушительно засопел.

— Видите ли, мы действительно имеем представление о Главной энергии и ее использовании, но прежде чем рассказывать об этом, хотелось бы знать, в какой степени вы вообще знакомы с источниками электрической энергии.

Соседка на несколько секунд задумалась, а потом сказала:

— Рассказывайте так, как вы рассказывали бы человеку, имеющему инженерное образование в другой области, но интересующемуся физикой.

— Ну что ж, попробую. Как вы знаете, до открытия Главной энергии все электростанции делились на тепловые, гидравлические и атомные. Правда, к моменту зарождения теории Главной энергии появились электростанции, которые непосредственно использовали тепло земных недр в источниках горячих подземных вод. Но эти станции были столь маломощны, что в общем балансе добываемой энергии играли весьма малую роль.

— Я это знаю, — сказала наша спутница, как бы желая подтолкнуть шефа быстрее перейти к сути вопроса.

— Не сомневаюсь, но всегда полезно начать с общеизвестных истин. Главной мы называем энергию, которая непрерывно выделяется в центре земного шара в условиях огромных давлений и температур. О сущности этих, явлений мы поговорим потом. Сейчас я вам расскажу, как эта энергия используется. Вы что-нибудь слышали о термоэлементах?

— Конечно, ведь термоэлектричеством еще в пятидесятых годах много занимался Институт полупроводников, возглавляемый академиком Иоффе.

— Совершенно верно. Академик Иоффе заложил основы теории так называемого термоэлектричества, но до открытия Главной энергии термоэлементы были настолько маломощными, что их использовали только в приборах и миниатюрных электрогенераторах. Недостатком этих устройств был чрезвычайно малый коэффициент полезного действия. Лишь незначительное количество тепла превращалось в электроэнергию.

— А сейчас коэффициент полезного действия высок?

— Чрезвычайно. Но дело не в нем.

В это время открылась дверь нашего купе и вошла пожилая женщина. Она огляделась и, тяжело дыша, спросила:

— Простите, двадцатое место здесь?

И, получив утвердительный ответ, прошла по коридору за чемоданом и вновь вернулась к нам.

Так появилась еще одна попутчица. А ведь, по предсказаниям первой соседки, четвертое место в купе должен был занять мужчина. Шеф ехидно напомнил об этом.

Неожиданно вошедшая ответила:

— Совершенно верно. В командировку должен был поехать мой муж, но в самый последний момент почувствовал себя плохо. Дело чрезвычайно важное, а мы работаем вместе. Поэтому, как только ему стало легче, я решила поехать вместо него.

Первая соседка сделала победный жест рукой, но шеф не сдавался. Он вспомнил, что она утверждала, будто тому, кто отсутствует в нашем купе, обязательно надо ехать на этом поезде, и поэтому спросил вошедшую:

— А зачем вам понадобилось догонять наш поезд? Можно было лететь самолетом или ехать другим поездом.

— Нет. Я должна была непременно попасть в этот вагон. — И новая соседка замолчала, явно показывая нежелание продолжать на эту тему разговор. Она села у окна, вынула какие-то записи и, извинившись, углубилась в них. Женщина под вуалью попросила шефа закончить рассказ, выразив надежду, что это не помешает новой пассажирке.