На суше и на море, 1967–1968 - [197]

— Продолжайте, — поторопил его Райдер.

— Я тут же кинулся к нему, мне хотелось узнать, каким образом он обогнал меня. Он вел себя так, словно понятия не имел, о чем я говорю. С тех пор я обдумывал это множество раз и до сих пор не могу понять. Я уверен, что взял в свою машину этого типа или его брата-близнеца. Но будь у него близнец, он догадался бы о моей ошибке. Но он не сказал ничего. Он просто был уклончиво-вежлив, как поступили бы и вы, встретившись с сумасшедшим.

— Когда вы подобрали его на дороге, — спросил Гаррисон, — говорил ли он что-нибудь примечательное? Упоминал ли свою фамилию, занятие, куда направляется, откуда едет?

— Ни слова, ни словечка. Насколько я понимаю, он мог бы свалиться прямо с неба.

— Как и все прочее, что сюда относится, — заметил Гаррисон. — Неизвестные семена и неопознаваемые кожицы и… — Он осекся, приоткрыв рот.

«…наблюдательный пункт, откуда каждая часть света будет в пределах досягаемости, — продолжало бубнить радио. — Имея такую базу для телеуправляемых самолетов, любая нация сможет диктовать свою политику так, что…»

Райдер встал, пересек комнату, выключил радио, сказал:

— Попрошу вас подождать за дверью, Киммелмен. — Когда тот ушел, он обратился к Гаррисону: — Ну же, решайтесь, будет у вас удар или нет.

Гаррисон закрыл рот, открыл снова, но не произнес ни звука. Глаза у него выкатились из орбит. Правая рука сделала несколько бессмысленных движений: это было все, на что он был способен.

Подойдя к телефону, Райдер вызвал междугородную, спросил:

— О’Киф, как там у вас дела с этим искусственным спутником?

— Вы звоните, только чтобы спросить об этом? А я сам хотел позвонить вам.

— Зачем?

— Нашлись одиннадцать из этих бумажек. Первые девять поступили из двух городов. Остальные две — из Нью-Йорка. Тот, кого вы ищете, — передвигается с места на место. Держу десять против одного, что если он снова ограбит банк, то это будет в районе Нью-Йорка.

— Вполне возможно. Но забудьте об этом пока. Я спрашивал у вас насчет искусственного спутника. Как на него реагируют там, где вы сидите?

— Шумят как потревоженный улей. Ходят слухи, что профессиональные астрономы сообщали о нем за неделю до того, как новости появились в газетах. Если это верно, то кто-то наверху пытался задержать информацию.

— Почему?

— Не спрашивайте меня! — крикнул О’Киф, — Откуда мне знать, почему другие делают то, в чем нет никакого смысла?

— Вы думаете, они должны были сказать, наш он или чужой, так как истина все равно обнаружится рано или поздно.

— Конечно. Но какое дело до этого вам, Эдди?

— Меня заставляет говорить одна мысль, которая на Гаррисона произвела противоположный эффект. Он лишился речи.

— Какая мысль?

— Что искусственный спутник может и не быть спутником. И что власти не говорят ничего потому, что экспертам не хочется высказываться. Они не могут ничего сказать, пока им нечего говорить, не правда ли?

— Зато я могу сказать кое-что, — заявил О’Киф. — Посоветовать вам заниматься вашими собственными делами. Если вы кончили помогать Гаррисону, то возвращайтесь.

— Послушайте, я говорю по междугородному не для собственного удовольствия. В небе есть что-то, и никто не знает, что это такое. В то же самое время что-то есть и на земле, и оно рыскает вокруг, передразнивает людей, грабит банки, оставляет мусор неземного характера, и о нем тоже никто ничего не знает. Дважды два — четыре. Подсчитайте сами.

— Эдди, вы рехнулись?

— Я дам вам все подробности, можете судить. — Он быстро перечислил их и закончил: — Примените все свое влияние, чтобы заинтересовать нужных людей. Это дело слишком крупное, чтобы нам вести его в одиночку. Вы должны найти людей, достаточно сильных и влиятельных. Растормошите их!

Он взглянул на Гаррисона, который наконец справился с голосом, и сказал:

— Я не могу поверить. Как только я скажу мэру, что виноват марсианин, в Нортвуде будет новый начальник полиции. Мэр отправит меня на психическое обследование.

— У вас есть теория получше?

— Нет. В том-то все и дело.

Выразительно пожав плечами, Райдер снова кликнул Киммелмена.

— Весьма возможно, что вы понадобитесь здесь завтра, а может быть, еще два-три дня. — Пока еще один вопрос. Этот тип, которого вы подобрали, — у него был какой-нибудь багаж?

— Нет.

— Даже чемоданчика или свертка?

— Ничего, кроме того, что было в карманах, — уверенно ответил Киммелмен.

Глаза у Райдера сверкнули:

— Ну что ж, это может помочь.

К середине следующего дня окольными дорогами, удачно избежав внимания прессы, в Нортвуд приехало множество важных лиц. Контора Гаррисона оказалась набитой до отказа.

Здесь были: крупный чин из Казначейства, генерал, адмирал, начальник разведки, крупная шишка из контрразведки, три районных руководителя ФБР, опытный контрразведчик, все их помощники, секретари и технические советники плюс букет из ученых различных специальностей, включая двух астрономов, эксперта по радарам, эксперта по телеуправляемым ракетам и даже специалиста по муравьям.

Они молча — кто с интересом, кто скептически — слушали Гаррисона, читавшего полный отчет по этому делу. Он кончил, сел и стал ждать высказываний.

Первым выступил важный, седой человек. Он сказал.