На суше и на море, 1964. Фантастика - [45]

Потом Хэндон опять сник:

— Но они не смогут экономить энергию. Ведь нужно бросить все силы на то, чтобы устроить крыши над городами, да и строительство посадочных решеток отнимет много средств и времени.

Мэси взорвался:

— Да! Если они будут строить стационарные! К тому времени, когда они сделают эти сооружения, они станут бесполезными! Ионизация слоя уже падает! Не нужно строить решетки, можно сращивать кабели на земле и подвешивать их в воздухе на вертолетах. Конечно, такие решетки и на одно мгновение не удержат космический корабль, но энергию они смогут получать превосходно! Они даже будут снабжать энергией вертолеты. Разумеется, есть масса неудобств. Решетки потребуется опускать во время сильного высотного ветра. Зато люди вашей планеты смогут запрятать энергию в землю, под скалы, будут выращивать урожаи, спасут свою жизнь. Ну, что вы думаете об этом?

Хэндон снова пришел в возбуждение. Его глаза ожили.

— Я немедленно отдам приказ отключить наружные обогреватели. И я пошлю ваше предложение домой. Они… Им это придется по душе.

Он с большим уважением взглянул на Мэси.

— Вы, наверное, догадываетесь, о чем я думаю, — неловко произнес он.

Мэси смутился. Напрасно Хэндон так восхищается. Эти мероприятия ничего не дадут, они лишь отсрочат катастрофу. Предотвратить ее невозможно.

— Это необходимо сделать, — отрывисто сказал Мэси. И некоторое другое тоже.

— Как только вы скажете, что еще надо сделать, — тепло отозвался Хэндон, — мы немедленно все это выполним. Я попрошу Рики зашифровать передачу кодом, который вы нам сообщили, и она тут же пошлет ее.

— Я ничего вам не сообщал, — упорствовал Мэси. — Рики сама уже почти расшифровала передачу, когда вы ей сказали о моих соображениях.

— Хорошо, хорошо, — ответил Хэндон. — Я отправлю передачу немедленно.

Он встал и вышел из кабинета.

«Вот так, должно быть, и создается репутация гениального человека», — раздраженно подумал Мэси. Если люди на Лэни II соберут достаточно летающих решеток, они смогут раскалить подземные скалистые породы и саму землю. Практически, они создадут резервуары животворного тепла под городами и будут контролировать поступление тепла в той мере, в какой это необходимо.

Но… двести дней с таким же климатом, как и в колонии. И затем две тысячи дней ужасающих холодов. Потом очень, очень медленное возвращение к нормальной температуре. Пройдут долгие годы, прежде чем солнце Лэни вновь обретет свое ослепительное сияние. Они не смогут запастись достаточным количеством тепла на все это время. Это невозможно. Какая-то злая ирония заключена в том, что ледники планеты могли очень долгое время хранить холод.

К тому же, как только похолодает, на Лэни II начнутся ужасающие штормы и ураганы. Все реже и реже смогут работать летающие решетки. Количество получаемой энергии будет все время сокращаться.

Мэси испытывал глубокое разочарование. Его предложение было абсолютно бесполезным. Оно, несомненно, дает какую-то надежду и в очень слабой степени (и на короткий срок!) улучшит положение на внутренней планете. Но в условиях столь длительного похолодания его эффект сводился к нулю.

Очень неприятно, к тому же, столь сильное восхищение Хэндона. Хэндон, должно быть, скажет Рики, что Мэси просто волшебник. Но ведь это совсем не так. Идея летающих решеток была не нова: их применяли однажды на Сэриле.

«Я знаю только то, — сердито думал Мэси, — о чем мне рассказывали или же о чем прочитал в книгах. Но я ни от кого не слышал и нигде не читал, что делать в случае, подобном этому!»

Он подошел к столу Хэндона. На графике солнечной константы была проведена новая линия в соответствии с данными, полученными с внутренней планеты, — идеальная, классическая кривая наложения циклических модификаций. Эти данные говорили о многом.

Мэси, раздраженно хмурясь, взял карандаш. Его пальцы быстро писали громоздкие уравнения. Результат был так плох, что хуже и быть не могло. Изменения в яркости солнца Лэни оказались не так велики, чтобы их заметили с Кента IV — ближайшего обитаемого мира, когда свет Лэни дойдет туда через четыре года. К тому же Лэни никогда и не классифицировалась как переменная звезда.

Расчеты Мэси не были чисто теоретическими. Они базировались на данных изучения Солнца — единственной звезды в Галактике, измерения солнечной константы которой велись вот уже около трехсот лет.

Большую часть полученных результатов следовало бы отослать на Землю для аналогичных исследований. Но относительно солнечных пятен сомневаться не приходилось, ибо Солнце и Лэни были звездами одного типа и приблизительно равной величины.

Мэси пришел к ужаснувшему его выводу, что здесь, в этом уже обледеневшем мире, температура так упадет, что СО₂ в атмосфере вымерзнет. А ведь именно он создает «эффект оранжереи», благодаря которому атмосфера находится в термическом равновесии. Когда «эффекта оранжереи» не будет, температура начнет падать до тех пор, пока не исчезнет всякое тепловое различие между атмосферой и космосом. Когда же и это произойдет… Мэси подумал, что, если Рики не захочет улететь отсюда на корабле Службы, он подаст в отставку и останется здесь.