На стыке времён - [20]
...Он вошел в квартиру. Пахло чем-то вкусным, доносилось тихое шкворчание и громкий стук ножа по разделочной доске. Григорий быстро прошел на кухню. Точно. Олина у плиты готовит ужин.
На сковородке, среди тройки глазков яичницы уже зарумянилось несколько кусочков мяса, обильно посыпанные луком и помидорами. Как он всегда любил. Еще огромная суповая тарелка с уже почти готовым салатом, и в середине всего этого царства его жена. В халате, с растрепанными волосами и со своей вечной педантичностью в сервировке пусть даже самого простого домашнего ужина. Когда обязательно выставляется напоказ весь сервиз и каждая тарелочка отдельно наполняется каким-нибудь кушаньем. И пусть все будет съедено целиком и сразу, но ты непременно наложи это в отдельную тарелку и только потом съешь. А с кучей грязной посуды вполне справится автоматическая мойка. Для чего же, как не для этого, она вообще предназначена?
И как люди раньше обходились без автоматов?
- Ты все-таки вернулась? - оторопело замер в дверях кухни Григорий.
Повернувшись на звук голоса, Олина буднично, будто и не было никакой восьмилетней разлуки, посмотрела на мужа. Тыльной стороной ладони откинула упавшую на лоб прядь волос.
- Ужинать будешь?
- А где Оксана?
- К Лешке побежала. Садись ужинать.
- Но... Этого не может быть. Вы же пропали. Восемь лет...
- Пропали. Потом нашлись. Садись ужинать.
- Этого не может быть...
- Не веришь? - Олина улыбнулась. - А вот это, - и она крепко ущипнула его за бедро.
Черт, как же больно!
Григорий открыл глаза. Вокруг все та же поляна, только теперь ярко озаренная лучами уже взошедшего местного солнца. Тепло, даже немного жарковато, с признаками духоты. Сухо, никаких следов от прошедшего ночью ливня, а слабый ветерок разгоняет в небе последние облака.
И резкая, жгучая боль в ноге. Будто сон, превратившись в явь, переместился откуда-то из-под сознания и теперь уже продолжается здесь, за миллиарды километров от того, настоящего времени, когда все было так хорошо.
Невольно пошевелившись, Григорий почувствовал, что под листьями, служившими ему постелью, кто-то есть. Стало страшно. Он быстро выбрался из-под импровизированного одеяла. Правая нога кровоточила. На бедре виднелись две округлые, одна рядом с другой, глубокие раны. Его кто-то укусил.
Схватив пистолет, Невелин резко отшвырнул лежащие перед ним листы.
Это было нечто ярко-зеленого в белесую прожилку. Метра полтора в длину. С телом змеи, покрытым крупными ороговевшими пластинами с шипами, головой не то ящерицы, не то рыбы и огромным количеством ног по бокам и даже, казалось, под брюхом.
Видимо почувствовав прилив света и то, что за ним наблюдают, это нечто зашевелилось и поползло к Григорию. Медлительное вначале, оно вдруг сделало резкий бросок, на который Невелин смог отреагировать разве что чудом. Многоножка остановилась, будто не понимая, куда подевалась ее добыча, а затем, развернувшись, начала поднимать свою переднюю часть над землей. Она поднималась и поднималась. Начало казаться, что в ней уже не полтора, а все три метра. Из широко раскрытой пасти показались два длинных толстых клыка.
"Сейчас опять нападет", - мелькнуло в голове у Григория, и он с отчаяньем нажал на спусковой крючок пистолета.
На краю поляны попадали срезанные кусты, вместе с ними упала на землю расчлененная змееящерица. Никакой крови. Только небольшое шипение от разрезаемой плоти и буквально через секунду верхняя часть стрелой исчезла в ближайших зарослях.
То, что осталось от многоножки на поляне, представляло собой достаточно противное зрелище. Лишившиеся головы остатки тела корчились в конвульсиях, пытаясь куда-то идти, но работавшие в разнобой ноги не давали им этой возможности. Потом тело стало извиваться кольцами, причем с такой силой, что несколько лап оказались просто оторванными, и только после этого наступило затишье, хотя мерные судорожные волны пробегали под пластинами еще довольно длительное время.
Вся эта вакханалия продолжалась в общей сложности минут пять. Как все отвратительное на свете, зрелище притягивало взгляд, завораживало и гипнотизировало, не давая возможности отвлечься на что-либо другое. И только когда движения почти прекратились, Неверов будто очнулся от спячки.
Нога кровоточила. Вытекающая из раны кровь залила большую часть бедра, треть голени, капала на землю, растекаясь по ней мелкими кляксами. Григорию стало дурно. Ему всегда становилось плохо при виде собственной крови. Не то, чтобы он так сильно ее боялся, но все-таки.
Туго перевязав бедро отрезанной от штанины спортивного костюма материей, он тщательно вытер листвой с ноги все следы крови. Полегчало. Вновь захотелось есть и пить. Сделал несколько маленьких глотков из бурдюка. Сейчас, когда жажда не мучила так сильно, как накануне, Григорий ощутил в питье явно выраженный горьковатый привкус. Тщательно осмотрел емкость для воды.
- Может, от ткани чего, - озабоченно проговорил он, - А, может, и растения что добавили. Впрочем, все равно выбора нет.
Космос — не тренажер, там вам неуды никто ставить не будет. Это заложено еще со школы пилотов. Никогда ничего не предпринимать, и особенно, если кажется, что вмешаться следует незамедлительно…
XXII век. Миром правят корпорации. Человечество безвозвратно разделено на высших (тех, чьи семьи управляют корпорациями, а, следовательно, и всем миром) и всех остальных. Благодаря достижениями медицины, высшие почти не стареют — они умнее, быстрее и сильнее «обычного» человека. Остальная часть человечества почти полностью занята личным выживанием и взаимным пожиранием в надежде пробиться ближе к кормушке. Кажется, что «конец времён» уже наступил. Научный прогресс и космическая экспансия искусственно ограничены.
Россия, 2061-й. Два непересекающихся мира: богатая хайтековская Москва – закрытый мегаполис для бессмертных, живущих под «линзой» спецслужб, и Зона Светляков – бедная, патриархальная окраина, где жизнь течет по церковному календарю. Главные герои – 90-летний старик и 16-летняя девочка. Он – московский профессор, научный гений, который пытается разгадать тайны человеческого мозга, она – случайная жертва его эксперимента. Но жертвой оказывается сам экспериментатор.
Когда Высшие силы наказывают человека превысившего свои полномочия, они могут проявить такую фантазию, которая не снилась людям привыкшим наказывать провинившихся в своей среде, причиняя им боль, лишения, ограничения и смерть. На то они и Высшие силы, чтобы быть выше всего тривиального. Что же касается самого наказанного, то надо обладать неординарным умом чтобы понять, что свершившееся с ним, это наказание, а не что-либо иное.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Он не помнит своего имени, не помнит, кто он и как оказался в этом странном мире, где среди заснеженных просторов соседствуют и охотятся племена, такие разные и одновременно схожие в своём желании выжить любой ценой. Говорят, что его нашли на снегу спустя час, как прошли Большие Сани, но что такое «Большие Сани», люди не знают. События каждого дня он записывает на диктофон, найденный в комбинезоне. И пока остаётся надежда найти ответы, звучит Песнь преследования…
Галактика — унылое местечко, где живут добропорядочные граждане. А порой так хочется настоящих приключений, чтобы в кровь выбрасывался адреналин, и запомнилось приключение на всю жизнь.