На стрежень - [18]
Вместо затяжки он несколько раз глубоко вдохнул свежий запах масляной краски (этот живучий запах обманывал, обещая более длительное пребывание на новом месте!) и вдруг резко обернулся, отчеканивая звонким чужим голосом, как тогда, при подаче пакета:
— Я готов…
Готовиться к экзаменам… Надо было готовиться, а он прогулял на Зеленом до утра.
Высунувшись из окна, Коля дотянулся до большого куста сирени и сорвал крупную лиловую гроздь. Загадал и сразу напал на пятилепестковое счастье.
— Пять! Значит, выдержу завтра! Вздремну до девяти, а потом засяду зубрить. Еще целый день. Наверстаю…
В звонкое воробьиное ликованье вонзился надсадным злым писком, напоминая о минувшей ночи, залетевший в комнату комар. Складки подушки впитывают дымок костра — так пахли волосы Черной Розы у него на коленях. Закинув руки за голову, она смотрит на него насмешливо и загадочно улыбается. Неужели сиреневое счастье нужно ему только для того, чтобы сдать какой-то дурацкий экзамен? И не для чего больше?
Ах, если бы мне было столько лет, сколько Карлушке! Тогда бы я мог…
IX
— Что там? Парад?
— А кто их знает. Солдаты стоят, не пропущают на Немецкую.
Растянувшись цепью, солдаты в белом по-летнему стоят вольно, переминаясь и опустив ружья к ноге. Два офицера в белых кителях, лучась серебряными погонами, расхаживают в ожидании чего-то вдоль фронта. Несколько околоточных с полицейскими осаживают толпу любопытных к Липкам. Совсем как перед парадом, только войска выстроены не на площади, а поперек улицы.
— Почему не пропускают? Пожар что ли?
— Да нет, дыма не видать… сказывают, беспорядки.
— Сам видел… в аккурат при мне началось на верхнем базаре, — возбужденно рассказывает вихрастый парень босиком, но с новыми сапогами под мышкой. — Подняли красный флаг, и давай разбрасывать листки в народ. Потом запели и пошли по Александровской… У Немецкой их остановила полиция.
— Их, дяденька, всех загнали во двор Рыбкиной, — сообщает мальчишка с забора. — И меня был забрали, да я убег. Пролез под ногами…
— В холерный год вот так же стояли солдаты у собора, а потом стрелять зачали. Как бахнут! Народ повалился наземь, и я упала со страху. Лежу ни жива, ни мертва. Насилу ноги уволокла.
— Без сигнала им стрелять никак нельзя. Горнист должон сперва три раза проиграть.
— Э, батюшка, когда рожок-то заиграет, тут уж поздно будет.
— Пойдем от греха, Васильевна. А то заместо киновеи угодим в участок…
Угол Александровской и Немецкой тоже оцеплен войсками. Как раз когда Коля протискивался вперед, в толпе загалдели:
— Ведут… ведут…
Ухватившись за выступ карниза, Коля увидел небольшую кучку арестованных, окруженных густым конвоем, и узнал по огненно-рыжей шевелюре Красную Розу, а рядом с ней ее сестру и Кулку. Они шагали за решеткой из штыков, весело улыбаясь, как будто шли кататься на Волгу. Когда партия поравнялась с толпой. Черная Роза подняла руку и что-то звонко выкрикнула, но слов Коля не разобрал, так как вслед за этим на толпу кинулась полиция и начала разгонять. Пришлось соскочить с карниза и отойти в сторону.
Часам к четырем войска с песнями прошли в казармы, за ними куда-то проскакали пожарные. Немецкая приняла обычный вид, и только сплошная стена гуляющих по обеим сторонам улицы, как в праздник, напоминала, что сегодня не совсем будничный день.
Прокламации о неожиданной демонстрации 5 мая Коле достать не удалось, но он понял ее значение, когда прочел правительственное сообщение:
«26— го минувшего апреля… рассмотрено дело о Степане Валериановиче Балмашеве… Военно-окружной суд… приговорил его… по лишению всех прав состояния к смертной казни через повешение… 3-го сего мая приговор приведен в исполнение…»
Третьего мая! Значит, в ночь со второго на третье… На рассвете… Как раз когда они были на Зеленом… Когда Роза слушала соловья и прыгала через костер… когда он, вернувшись, смотрел в зеркало на стене и ему вдруг померещилось…
Ошеломляющее известие требовало какого-то немедленного, решительного ответного действия. Роза с сестрой, Кулка, они нашли выход этому чувству, пойдя на демонстрацию. Ах, если бы он узнал об ней раньше! Что ж, пусть бы исключили из гимназии!
Сам не зная зачем, Коля пошел к памятному деревянному домишке на плац-параде. Постоял перед серыми воротами, тронул кольцо калитки, через которую, пригибаясь, пролезал недавно Балмашев. Зайти бы в его каморку, но что это даст? Излишняя сентиментальность.
На пустом плацу вихрем носится ветер, поднимая то рысью, то галопом свои пыльные эскадроны, да валяется, уткнувшись лицом в лебеду, пьяный. У подъезда жандармского управления стоят два рослых жандарма. Наверное, там сегодня будет богатая пожива!
Нервное возбуждение требовало какой-то разрядки, хотя бы мускульной. Коля взял однопарку и усилении греб, сначала вдоль берега, лавируя под канатами и мостками, а потом у Исад, где бурлит бурными буграми течение у рыбных садков, взял перевал наперерез на Зеленый. Только тут, в займище, он вдруг понял, что приехал сюда с какой-то неясной для себя самого целью. Разыскать место, где они тогда жгли костер в ту ночь? Сейчас, днем, все кажется совсем другим, не таким, как при луне, но все же ему показалось, что он отыскал песчаный бугор с остатками костра. Как будто тот самый… И тут вдруг догадался, что ищет совсем не то. Нужно разыскать место, где зимой Балмашев пристреливался в доску. Но сколько Коля ни крутился на лодке между торчащих из воды, еще не залитых песков, сколько ни лазил по ивняковым зарослям, найти то место так и не удалось. Так изменило все половодье, унесло зимнюю дорогу со льдом, затопило пески, стерло проран, соединило коренную Волгу с Тарханкой и густо замело уцелевшие песчаные бугры вместо сугробов свежей зеленью.
При жизни автора я была связана словом: «Рукопись не читать!» Тем сильнее книга произвела на меня впечатление теперь. Ведь «босоногая девка из вишневого сада» (Наташа) с родимым пятнышком на глазу — это я. Только жизнь оказалась добрей авторской фантазии — цыганский табор нас не разлучал. Мы прожили друг возле друга около полувека (точнее — 47 лет) — счастливых и трудных.Кто Эльга? Конечно, Ахматова; точнее, она стала прообразом этой демонической героини. С ней у Михаила Александровича связана, по-видимому, лирическая история предреволюционных лет, едва не закончившаяся трагедией.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Биография знаменитых американских авиаторов, совершивших в самом начале XX века первый полностью управляемый полёт на самолёте собственной конструкции, за ними был признан приоритет в изобретении самолёта.Доп. информация: Книга написана поэтом и переводчиком М. А. Зенкевичем, своеобразный эксперимент в биографическом жанре.Это один из первых выпусков серии (не считая дореволюционных павленковских), самый первый дизайн обложки (серия начала выходить в мягкой обложке). Порядковый номер в серии — № 7–8. тираж 40 000 экземпляров.
1886, Николаевский городок Саратовской губ. — 1973, МоскваПервый сборник Зенкевича, «Дикая порфира», вышел в начале весны 1912 года и содержал по одному переводу из Леконта де Лиля и Бодлера — и в них виден совершенно зрелый мастер. В следующее десятилетие переводил от случая к случаю, настоящее «включение» Зенкевича в поэтический перевод как в профессию произошло в 1922 году, когда он перевел часть «Ямбов» Андре Шенье — перевод посвящен памяти Гумилёва, опубликованы они частично были в 1934 году в книге «Песни Первой французской революции» в виде образца «контрреволюционной» поэзии «того» времени, — как заметили уже в наше время, вся книга, собственно говоря, в художественном отношении представляла собой приложение к Шенье — давала повод для его публикации.
Эти сказки написаны по мотивам мифов и преданий аборигенных народов, с незапамятных времён живущих на морских побережьях. Одни из них почти в точности повторяют древний сюжет, в других сохранилась лишь идея, но все они объединены основной мыслью первобытного мировоззрения: не человек хозяин мира, он лишь равный среди других существ, имеющих одинаковые права на жизнь. И брать от природы можно не больше, чем необходимо для выживания.
Аннотация издательства: Герой Первой Мировой войны, командующий 2-ой армией А.В.Самсонов погиб в самом начале войны, после того, как его войска, совершив знаменитый прорыв в Восточную Пруссию, оказались в окружении. На основе исторических материалов воссоздана полная картина трагедии. Германия планировала нанести Франции быстрый сокрушительный удар, заставив ее капитулировать, а затем всеми силами обрушиться на Россию. Этот замысел сорвало русское командование, осуществив маневр в Восточной Пруссии. Генерал Самсонов и его армия пошли на самопожертвование.
Италия на рубеже XV–XVI веков. Эпоха Возрождения. Судьба великого флорентийского живописца, скульптора и ученого Леонардо да Винчи была не менее невероятна и загадочна, чем сами произведения и проекты, которые он завещал человечеству. В книге Дмитрия Мережковского делается попытка ответить на некоторые вопросы, связанные с личностью Леонардо. Какую власть над душой художника имела Джоконда? Почему великий Микеланджело так сильно ненавидел автора «Тайной вечери»? Правда ли, что Леонардо был еретиком и безбожником, который посредством математики и черной магии сумел проникнуть в самые сокровенные тайны природы? Целая вереница колоритных исторических персонажей появляется на страницах романа: яростный проповедник Савонарола и распутный римский папа Александр Борджа, мудрый и безжалостный политик Никколо Макиавелли и блистательный французский король Франциск I.
4833 год от Р. Х. С.-Петербург. Перемещение в Прошлое стало обыденным делом. Группа второкурсников направлена в Петербург 1833 года на первую практику. Троицу объединяет тайный заговор. В тот год в непрерывном течении Времени возникла дискретная пауза, в течение которой можно влиять на исторические события и судьбы людей. Она получила название «Файф-о-клок сатаны», или «Дьявольский полдник». Пьеса стала финалистом 9-го Международного конкурса современной драматургии «Время драмы, 2016, лето».
В повести Александры Усовой «Маленький гончар из Афин» рассказывается о жизни рабов и ремесленников в древней Греции в V веке до н. э., незадолго до начала Пелопоннесской войныВ центре повести приключения маленького гончара Архила, его тяжелая жизнь в гончарной мастерской.Наравне с вымышленными героями в повести изображены знаменитые ваятели Фидий, Алкамен и Агоракрит.Повесть заканчивается описанием Олимпийских игр, происходивших в Олимпии.
В том избранных произведений известного датского писателя, лауреата Нобелевской премии 1944 года Йоханнеса В.Йенсена (1873–1850) входит одно из лучших произведений писателя — исторический роман «Падение короля», в котором дана широкая картина жизни средневековой Дании, звучит протест против войны; автор пытается воплотить в романе мечту о сильном и народном характере. В издание включены также рассказы из сборника «Химмерландские истории» — картина нравов и быта датского крестьянства, отдельные мифы — особый философский жанр, созданный писателем. По единодушному мнению исследователей, роман «Падение короля» является одной из вершин национальной литературы Дании. Историческую основу романа «Падение короля» составляют события конца XV — первой половины XVI веков.