На стремнине века. Записки секретаря обкома - [110]

— Езжайте по нашей колее.

Ночью мы наконец добрались до Заварыкино. Нам отвели хорошо натопленную избу. Только устроились, как появились командующий фронтом К. К. Рокоссовский и член Военного совета К. Ф. Телегин.

Мы проговорили до глубокой ночи. Прощаясь, Константин Константинович пригласил меня зайти утром к нему по практическим вопросам моей работы на фронте.

Ранним утром я зашел к нему. Он уточнял обстановку на карте по оперативным сводкам. Пригласив присесть рядом, Константин

Константинович сказал:

— Идем на решительный разгром 6-й армии Паулюса. Если не будете возражать, попрошу вас выехать в 57-ю и 64-ю армии. Мы только что приняли их и еще плохо знаем, вы же с первых дней обороны Сталинграда были с ними.

Я, конечно, не возражал. Меня покорила его искренняя человечность. Я знал, что Рокоссовский прошел большой и трудный путь военного деятеля, но не ожидал, что он еще и удивительно учтивый и добрый человек.

Выйдя от командующего, я встретил члена Военного совета фронта К. Ф. Телегина.

— Теперь зайдем в наши апартаменты, — предложил он.

Мы зашли в избу. И хотя наша беседа продолжалась всего минут сорок, Константин Федорович, опытный партийный работник, сумел ввести меня в боевую жизнь фронта, подсказать, что делать в первую очередь.

— Конечно, мы, партийные работники, не всегда опытные военные, — сказал он, — но это не снимает с нас ответственности за фронтовые дела.

На прощание Константин Федорович попросил меня срочно разобраться с тыловым хозяйством, особенно с практикой размола зерна на муку, и навести в этом деле порядок.

По совету Рокоссовского, я должен был представиться Н. Н. Воронову.

С Николаем Николаевичем я встречался на пленумах ЦК партии, а затем при решении многих вопросов на Сталинградском фронте. Он принял меня дружески, как старого знакомого, и сразу сел на своего любимого конька — артиллерию.

— Она заслуживает особого внимания, — сказал Николай Николаевич. — С артиллерией и наш пехотинец отважнее идет в бой. Знаете ли вы, что 19 ноября прошлого года, во время нашего контрнаступления, было использовано 115 дивизионов реактивной артиллерии — от «катюш» и до «гаврюш»? Только один их залп — это 10 тысяч снарядов...

Меня волновали другие вопросы, в частности где размещать полчища пленных гитлеровцев. Их уже много взяли, а сколько еще будет взято? Я спросил Николая Николаевича:

— Какова, по вашему мнению, численность окруженных войск?

— Вопрос этот и меня волнует, — ответил Николай Николаевич, — зная точно силы противника, отказавшегося капитулировать, мы должны соответственно подготовить и свои ударные силы. К сожалению, разведка точных сведений пока не дает. Но наверняка надо готовить лагеря для пленных не менее чем на 50 тысяч человек.

К исходу 13 января сопротивление немцев в западном и южном секторах кольца окружения было сломлено. Части 65-й и 21-й армий вышли к западному берегу реки Россошки, полностью очистив от противника Дмитриевку, Мариновку, Карповку. Правофланговые части 57-й армии Ф. И. Толбухина и части левого фланга 64-й армии М. С. Шумилова, преодолев упорное сопротивление врага, вышли к совхозу «Горная Поляна», Ракотино.

Разведчики из кольца окружения сообщают, что немецкое командование, стремясь подавить недовольство своих солдат и офицеров и удержать их в повиновении, начало применять чрезвычайное военно-полевое законодательство. Только за последние дни вынесено 364 смертных приговора, которые незамедлительно приведены в исполнение.

Кольцо окружения сжимается все сильнее. Партийные и хозяйственные организации города по мере его освобождения делают все возможное, чтобы скорее восстановить промышленность и жилье. В Сарепте работает мукомольная мельница, открыта столовая. На лесозаводах начато изготовление оконных рам, дверей, досок для полов и других строительных деталей.

Сталинградская битва идет к своему логическому концу — к ликвидации окруженной группировки немецко-фашистских войск.

Захватчики капитулируют

1

21 января 1943 года в Сталинграде произошло памятное для меня событие. В центре города в Ерманском районе еще шла ожесточенная борьба с фашистами, а в это время в Кировском районе, в заводоуправлении Красноармейской судоверфи, состоялся XI пленум Сталинградского обкома партии, который обсудил задачи областной партийной организации по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецко-фашистских оккупантов. Пленум обратился с письмом в Центральный Комитет партии, в котором от всего сердца выражал благодарность сталинградцев за ту помощь, которую оказала им страна в тяжелые дни обороны. Пленум заверил ЦК партии и правительство, что разрушенный город будет восстановлен.

Кажется, не было таких примеров, когда в одной части города идет война, а в другой уже началась мирная стройка...

Между тем окруженная группировка немцев продолжает оказывать упорное сопротивление. Солдаты и офицеры сопротивляются с отчаянностью обреченных. Почему же их командование не принимает наше предложение о капитуляции? Секрет таится в приказе Паулюса:

«За последнее время русские неоднократно пытались вступить в переговоры с армией и с подчиненными ей частями... Мы все знаем, что грозит нам, если армия прекратит сопротивление: большинство из нас ждет верная смерть либо от вражеской пули, либо от голода и страданий в позорном сибирском плену... Поэтому всякие попытки вести переговоры следует отклонять, оставлять без ответа и парламентеров прогонять огнем...»