На странных берегах - [116]

Шэнди улыбнулся, протянул шесть золотых монет на ладони затянутой в перчатку руки и вывел Бет на скрипучие доски причала...

Его улыбка исчезла, когда он разглядел запавшие подернутые пленкой глаза, серые лица, подвязанные челюсти, зашитую одежду и босые ноги сидевших вокруг костра.

— О, проклятие, — прошептал он безнадежно, понимая, что ни у него, ни у Бет нет сил на то, чтобы бежать — он мог только беспомощно стоять на месте. Без особого удивления он увидел, как человек у причала встал, сбросив одеяло и шляпу. В лучах рассвета заблестела лысина. Человек вынул изо рта сигару и улыбнулся Шэнди.

— Спасибо, Джек, — пророкотал он. — Пойдем, моя дорогая. — Он поманил Бет, и девушка двинулась к нему, как будто увлекаемая непонятной силой. Бархатный кафтан соскользнул с ее плеч и упал на доски причала.

Колени Шэнди подкосились, и он неожиданно для себя сел на доски.

— Ты же мертв, — пробормотал он. — Я ведь убил тебя... там, на лестнице.

Бет сделала еще два быстрых шага, едва не потеряв равновесие.

Лысый печально покачал головой, как если бы Шэнди был непонятливым учеником. Он затянулся сигарой и помахал ее вспыхнувшим концом.

— Ну же, Джек, разве ты забыл тлеющие фитили, которые я всегда вплетал в волосы и бороду? Тлеющий огонь — то самое дрогу, которое обеспечивает мне защиту Барона Субботы. Горящая сигара выполняет эту роль тоже. Твой клинок ранил меня, конечно, но Барон, добрый старый хозяин кладбищ, пришел мне на помощь, прежде чем я успел испустить дух.

Бет, пошатываясь, остановилась на причале между ними.

В лучах восходящего солнца пышные локоны ее волос отсвечивали начищенной медью. Шэнди судорожно шарил руками по доскам причала, ища опоры и не находя в себе силы подняться.

— Я не злопамятен, — продолжал великан, — так же, как и Дэвис не держал на тебя зла, когда ты его ранил. Я благодарен тебе за то, что ты доставил мне невесту — единственную женщину в мире, которая пролила кровь в Эребусе, — и был бы чертовски рад видеть тебя боцманом на борту моего судна.

Из зажмуренных глаз Шенди потекли слезы и закапали на деревянный настил причала.

— Скорее ты попадешь в ад, Черная Борода.

Гигант засмеялся, не отрывая пристального взгляда от приближавшейся к нему девушки.

— Черная Борода мертв, Джек, — сказал он, жадно глядя на Бет Харвуд. — Ты должен был слышать. Моя смерть подтверждена документально, есть куча свидетелей. Теперь мне нужно другое прозвище, Лысунчик, быть может, или Плешивчик. — И он раскатисто захохотал, и его неподвижные мертвецы вторили ему, фырча сквозь ноздри, словно больные лошади.

Шэнди рассеянно подтягивал к себе свалившийся кафтан, и тут он нащупал в нем нечто твердое. Он запустил руку в карман и сразу же узнал круглый диск из латуни со стеклянным верхом — купленный им морской компас. Его сердце бешено заколотилось, и с убедительным, как ему казалось, стоном отчаяния он повалился на пирс, лицом прямо в бархат кафтана.

Гигант потянулся к Бет.

Шэнди вытащил компас из кармана и на секунду растерялся: чем же разбить стекло?!

Черная Борода коснулся Бет Харвуд, и воздух вокруг глухо содрогнулся, будто некая исполинская сила ударила в купол неба.

Шэнди открыл рот и стиснул компас зубами. Латунь немилосердно врезалась в десны, он почувствовал, как хрустнул и сломался коренной зуб, но челюстей так и не разжал. Несмотря на невыносимую боль, едва не теряя сознание, он продолжал давить зубами на стекло. Сквозь туман, плывущий перед глазами, на грани беспамятства он вдруг увидел, как Тэтч хозяйским жестом кладет свою ручищу на локоть Бет, и это зрелище придало ему силы. Стекло наконец не выдержало и треснуло. Шэнди вытащил компас изо рта и, выплевывая осколки стекла и сгустки крови, вырвал иглу компаса и загнал ее под кожу оплетки эфеса своей шпаги, пока металл не заскрежетал по стали. Он бережно взял эфес израненной рукой в перчатке и решительно сжал его. Игла впилась в плоть. Он приподнялся, занес саблю над головой и словно по наитию позвал:

— Фил!

Ему даже оглядываться не пришлось, настолько ощутимо вдруг оказалось присутствие друга. Шэнди с усилием встал на ноги, поднял оружие рукой, с которой капала кровь, и на подкашивающихся ногах стал приближаться к Тэтчу.

И хотя грузная фигура четко вырисовывалась на фоне светлеющего моря и неба, Тэтч — быть может, даже и не по своей воле, — оказался тоже не один. Словно для поддержания некоего космического равновесия призыв Шэнди вызвал секундантов для них обоих. Шэнди не был уверен, откуда пришло к нему это знание: звук?.. запах?.. Да, конечно же, запах — слабая, эфемерная, раздражающая смесь одеколона, шоколадного сиропа и грязного белья отравляли чистый морской воздух.

Памятный запах Лео Френда.

Рука Тэтча скользнула на плечо Бет и сдавила его. Он лихорадочно облизывал губы, прилипшая сигара болталась в уголке рта, глаза масляно поблескивали, из гигантской груди с хрипом рвалось натужное дыхание, лицо покрылось потом. И сделав пару шагов навстречу Тэтчу, Шэнди вдруг понял, что изгнанный из мира живых Лео Френд сейчас занимает то же самое пространство, что и Тэтч, и, по крайней мере в эту минуту, является хозяином положения.