На соседней планете - [21]

V

На заре Сагастос разбудил князя.

— Вставайте скорей, друг Ардеа, — весело закричал он. — Я боюсь, что день будет очень жаркий. Поэтому нужно торопиться, нам предстоит почти два часа езды.

Подстрекаемый любопытством, князь так быстро оделся, что полчаса спустя они сидели уже в каюте небольшой, похожей на венецианскую гондолу лодке, приводимой в движение электричеством.

Сначала они шли по озеру, но затем небольшим каналом вышли в широкую реку, по которой легкая лодка понеслась против течения с необыкновенной быстротой.

Чем дальше двигались они вперед, тем страна делалась гористее. Крутые берега стояли по обе стороны, как стены; повсюду виднелись зубчатые скалы причудливой формы и горы.

Затем лодка свернула в сторону и вошла в один из рукавов реки, который становился все уже и уже, теснимый высокими горами. Окрестности были очень дики и мрачны, и впечатление это еще более усиливалось, благодаря растительности темного, почти черного цвета.

Наконец, они подошли к берегу. Один из служителей храма причалил лодку, и оба путешественника начали подниматься по высеченной в скале лестнице, которая, широкими зигзагами, вела на самую вершину горы.

Сагастос остановился перед пробитою в стене дверью и трижды ударил в висевший металлический диск.

Дверь отворилась, и наши путники вышли на большую, обсаженную деревьями площадку. Аллеи были устланы цветными плитами.

В центре этого дворика был устроен бассейн, в котором плавали белоснежные священные птицы. В тени деревьев, на известном расстоянии друг от друга, были расставлены чудной работы скамейки, а между ними устроены фонтаны, бросавшие вверх снопы серебрившихся на солнце струй.

Прямо против входа высились громадные врата храма. Сагастоса и князя встретил дежурный жрец, почтительно приветствовал мага и объявил, что готов показать им храм.

Ардеа с любопытством осмотрел этого служителя Имамона. Жрец был в длинном белом одеянии; на плечах у него были привязаны лентами крылья огненного цвета, а на голове надето что-то вроде красного шлема, который увенчан был птицей с распущенными крыльями.

Уже подходя к храму, Ардея обратил внимание на доносившийся глухой рокот, который перешел в громовые раскаты, когда они вошли под своды святилища. В храме все поражало строгой простотой. Посредине стоял большой каменный жертвенник, в форме костра, на котором горел огонь, тщательно поддерживаемый тремя юношами и тремя молодыми девушками, которые подбрасывали смолистые и благоухающие вещества. В воздухе чувствовался необыкновенно нежный и живительный аромат.

В глубине, несколько ступеней вели в особую часть храма, закрытую тяжелой пурпурной завесой. На ступенях, по обоим концам, стояли треножники с курившимися благовониями, и около каждого из них дежурила жрица.

Подойдя к завесе, жрец пал ниц и сказал:

— Мы вступаем в святое святых!

Маг и Ардеа последовали его примеру.

Затем жрец встал и, подняв край завесы, пропустил их вперед.

Князь ступил несколько шагов и остановился, ошеломленный. То, что он увидел, превосходило самый смелый полет фантазии.

Он стоял на небольшой площадке, за краем которой зияла ужасная, по ширины и глубине пропасть; а с противоположной стороны грозно высилась черная скала громадной высоты. Гладкая, точно срезанная бритвой вершина скалы дала широкую трещину, и из этой расселины с грохотом низвергался поток, вода которого была красна, как кровь. Широкими каскадами пурпурные воды падали в бездну, разбрасывая далеко вокруг багряные брызги.

По обеим сторонам потока шли лестницы, спускавшиеся до дна пропасти, куда, согласно легенде, был низвергнут и затоплен невинной кровью Имамона храм Ассура с его злыми жрецами. Уверяли даже, будто иногда под водой слышались их стоны. По ступеням лестницы были выстроены жрецы, с музыкальными инструментами, и пели молитвы, в которых прославляли благость и славу Имамона. Электрические лампы, скрытые в расщелинах скалы, придавали всей картине удивительное волшебное освещение.

Воцарилось продолжительное молчание. Позабыв все, Ардеа, как очарованный, смотрел на это волшебное зрелище, и мистическая дрожь пробегала по его телу.

Прикосновение чьей-то руки вывело князя из его глубокой задумчивости. Это жрец наклонился к его уху и спрашивал, не желает ли он присоединиться к верным и болящим, пришедшим испить крови бога и молить его об исцелении.

— Если к этому допустят чужеземца, то я буду очень счастлив, — поспешил ответить Ардеа.

— Имамон раздает свои дары всем, кто прибегает к нему с верою, не спрашивая, кто и откуда он, — ответил жрец.

Все трое прошли вдоль пропасти до того места, где площадка делала поворот. Там скалы сближались, образуя узкое и темное ущелье. В этом месте над пропастью был переброшен мост, который вел к широкому коридору, высеченному в горе. Коридор этот заканчивался обширным гротом, где собралось много недужных, увечных и слабых мужчин и женщин. Сагастос, Ардеа и жрец присоединились к этой толпе.

Маг шепнул князю, что все это — паломники, стекающиеся сюда из всех областей страны, и что их вероучение предписывает, хотя бы раз в год, прийти сюда вкусить крови благодатного бога; а больных влечет сюда надежда на выздоровление или, по крайней мере, облегчение, так как чудесные исцеления здесь не редки.