На сопках Манчжурии - [31]

Очень много важного сделал Рокоссовский в ожидании тревожного часа, но, несмотря на это, он смог снарядить и отправить на север только один эшелон. Сделать больше, у него не хватило времени. Эшелон с беженцами ещё не покинул Куаньчэнь, а станционные депо и пакгаузы уже охватило рыжее пламя пожара.

Из раскрытых нараспашку складских дверей вырывались жаркие языки огня, с жадностью поглощающие все до чего они могли только дотянуться. Облитые керосином вагоны и теплушки, что были вынуждены оставить пограничники, ярко вспыхнули в утреннем рассвете наступившего дня. С грохотом рухнула поврежденная взрывом водонапорная башня, вслед за ней взлетела на воздух электростанция.

— Пора, господин штабс-капитан! — обратился пограничник к шагающему по опустевшему перрону командиру — Матвеев доносит, что китайцы будут на станции с минуту на минуту.

— Ничего, Лаврушин, — успокоил бойца Рокоссовский, — кони наши быстры, китайцы идут пешком, значит, время у нас ещё есть. Сейчас только гостинец на главной ветке заложим для маршала Чжана, и можно будет отправляться. Сходи-ка лучше, помоги товарищам с фугасом.

Так в огне и дыму, покидали свою станцию русские пограничники, по древнему обычаю оставляя после себя врагу только развалины и пепелище.

Выполняя приказ командования, Рокоссовский вел свой отряд к станции Таолайчжао, что находилась на крутом берегу Сунгари. Опираясь на этот природный рубеж, вставший во главе обороны Харбина генерал Зайончковский, собирался задержать врага на дальних подступах к городу. По приказу Слащева, Андрей Медардович прибыл в Харбин в средине марта, где вступил в командование отдельного Харбинского отряда.

В его подчинение перешли все воинские соединения, дислоцированные на КВЖД, которые в случае конфликта преобразовывались в особую армию. Первоначально в планах Генштаба она носила название Маньчжурская, но перед самым отъездом Зайончковский настоял на её переименование в Харбинскую, помня о неудачах 1904 года.

Вслед за Рокоссовским, к рубежу Сунгари пришли пограничные заставы со станций Бухай и Яомынь, в результате чего общая численность их сводного отряда достигла трехсот пятидесяти человек. Взяв в руки лопаты, они принялись возводить траншеи и пулеметные гнезда сразу за железнодорожным мостом, пересекавшим главный водный поток Маньчжурии.

Только через полтора суток на противоположном берегу Сунгари появились китайские разведчики. Обманутые оставлением русскими своих станций, они утратили бдительность и попытались сходу пересечь реку по неповрежденному мосту.

Укрывшиеся в окопах пограничники позволили китайцам подойти до последнего мостового пролета, а затем плотным ружейно-пулеметным огнем всех их уничтожили. Побросав тела убитых в реку, они вновь сели в засаду и стали ждать нового появления врага.

Противник не заставил себя долго ждать. Уже через полтора часа к реке подошел отряд численностью в пятьдесят человек, которые повторили ошибку своих предшественников. Нестройной толпой они устремились на противоположный берег в надежде первыми пограбить брошенную русским станцию, благо над ней не развивались клубы дыма, и не было видно огня.

Как и в первом случае, пограничники позволили врагу дойти до выбранного ими рубежа атаки, а затем открыли ураганный огонь. Боеприпасов у трех застав было вдоволь и потому патронов не жалели. Пулеметчики выкашивали передние ряды, а стрелки добивали обратившихся в бегство врагов.

Мост через Сунгари был не особенно длинным, но ни один из солдатов Чжан Сюэляна не сумел пробежать его полностью. Последний из беглецов был убит буквально в двух шагах от будки смотрителя, в которой он надеялся найти укрытие.

Командующий центральным участком обороны Рокоссовский, сам лично вышел на мост вместе с командой охотников, чтобы подобрать раненых и, оказав им помощь, допросить. Каково же было его удивление, когда команда не обнаружила ни одного живого человека. Пули заамурцев разили без промаха, а никто из китайцев не решился поднять руки.

Ближе к вечеру к мосту вышел авангард войск неприятеля, но в третий раз китайцы не стали наступать на русские грабли. На противоположный берег был отправлен небольшой отряд, который и выявил ценой собственной жизни, присутствие там русской засады. В виду наступления сумерек, китайцы отложили боевые действия до утра.

Командующий авангардом подполковник Цо Си надеялся, что за ночь к берегам Сунгари подойдут дополнительные силы, с помощью которых он сокрушит русский заслон и захватит Таолайчжао в целости и сохранности. Но его ждало горькое разочарование. Не имея возможности воспользоваться железной дорогой, войска Чжан Сюэляна двигались в пешем строю, отчего первоначальный план наступления на Харбин был полностью расстроен. Подкрепление не подошло, и Цо Си был вынужден действовать самостоятельно.

Под прикрытием огня, две роты китайцев попытались прорваться на русский берег, но были отбиты. На этот раз пограничники отошли от прежней тактики и позволили противнику беспрепятственно дойти лишь до средины моста.

Напоровшись на заградительный огонь сразу из трех пулеметов, китайцы остановились, залегли, но это не принесло им большой выгоды. Не имея возможность укрыться на простреливаемом со всех сторон мосту, они понесли большие потери и были вынуждены отойти.