На соискание счастья - [41]

А когда молодой человек проснулся в объятиях Лизы, она разыграла сцену раскаяния перед сестрой. Будто бы накануне Петр пылко признался Лизе в том, что думает только о ней. И затащил сопротивляющуюся девушку в постель. Горничная, получившая от Лизы пару серег с изумрудами, подтвердила версию Лизы. Отец пришел в негодование, состоялся мужской разговор при закрытых дверях, в результате которого Лизу и Петра срочно обвенчали. А родители забрали безутешную Надю и вернулись в Россию. К тридцать четвертому году семья уже настрадалась на чужбине, и Надин отец, как и многие эмигранты, вынужденные в тяжких обстоятельствах тех лет выбирать «или-или» — или остаться в Китае и потом скитаться по миру в поисках лучшей доли, и никогда, больше никогда не увидеть родную землю, или вернуться на эту самую землю, которую, кстати сказать, отобрали всю, равно как и прочее имущество. Надин отец, возможно, еще долго сомневался, но Лизина подлость, а также удачное знакомство на короткой ноге с торгпредом СССР Соболевым, решили участь семьи. Хотя, не случись у Льва Гавриловича этого удачного знакомства… Петр узнал бы через месяц, что Надя беременна, а Лизина горничная, пойманная на продаже ворованных серег с изумрудами, вынуждена была сознаться, откуда у нее драгоценности, и вся история вышла наружу. В России в тридцать седьмом Льва Гавриловича расстреляли, его супруге дали восемь лет лагерей, где она и скончалась от туберкулеза. Чудом не попала под репрессии только Наденька. Она, будучи в положении, отправилась к некогда бедным дальним родственникам под Псков, чтобы иметь возможность сносно питаться. Так как некогда бедные родственники по сравнению с теперешним положением семьи были очень хорошо обеспечены. Они работали докторами в местной больнице. А врачи в сельской местности никогда не голодали. Даже после коллективизации.

Дедушка чувствовал себя ужасно виноватым перед Надей, страдал. С Лизой они расстались через месяц после свадьбы. По иронии судьбы, Лиза так же, как и сестра, обнаружила, что беременна, уже после расставания с Петром. Впрочем, этот факт не помог ей вернуть мужа. Петр страдал и вынашивал планы, как вернуть Надежду, но даже узнать адрес для переписки не представлялось возможным. Перед смертью Лиза рассказала всю эту историю своей дочери, как на исповеди. Ближе к концу люди часто признаются в преступлениях. Чувствуют видно, что душе, чтобы воспарить, легкость нужна. Так и говорится — облегчить душу.

В общем, Петр Долецкий прожил, сколько бы вы думали? Сто два года. И всю жизнь чувствуя себя безмерно виноватым перед Надеждой, отписал ей либо ее наследникам большую часть своего состояния, движимое и недвижимое имущество. Во втором браке детей у него не было, а супруга его, с которой он прожил вместе почти шестьдесят лет, уже лет двадцать, как ушла в мир иной. А состояние он нажил, надо сказать, неплохое. И вот теперь нотариус огласит, кажется, это так называется, завещание третьего июня. В шесть часов вечера. Для этого и приехал ее Антончик, как представитель Лизиных потомков. Так как Лиза раскаялась еще при жизни Петра, ее дети и внуки успели немного порадовать одинокого старика своим вниманием, и нотариус подтвердил, что присутствие представителя семьи необязательно, но желательно. Обязательным условием было огласить завещание в присутствии прямых потомков Надежды Лопухиной.

— Мне-то ладно. Радость просто узнать все это, а вот моему Кире пригодится. А то в кризис тяжело ему приходится, бизнес — дело хлопотное и рискованное. Так вдруг и правда что-то перепадет в наследство… А потом, Антошечка еще фотографии кое-какие привез. Я дама не сентиментальная, но рыдаю, как белуга над ними. Это же надо, какие каверзы устроить родной сестре. Мамочку жалко, сердце заходится, — заплакала Петровна. — И себя, чего греха таить. Ведь сиротой росла. Чтоб ее черти на том свете посильней поджарили, эту гадюку подколодную. — Петровна убрала платок от покрасневших глаз.

— Девочка, ты что?

Антошечка, Кира… Комок к горлу подкатил неизвестно откуда и перехватил дыхание.

Таша, выпучив глаза, смотрела на Петровну, как будто та привидение. Можно было и не спрашивать. Таша уже знала ответ. И как только она не поняла, кого так сильно напоминала ей Елена Петровна.

— Как зовут твоего внука, Петровна? Кирилл Прилуцкий?

Петровна хлебнула водички из стакана.

— А ты его знаешь?

— Не сказать, что знаю. Но знакома, — протянула заплетающимся языком Таша.

Глава XXXVII

Таша доедала второй шарик ванильного мороженого, и чем дольше она смотрела в креманку, тем труднее было поднять глаза на Антонио.

Таше пришлось рассказать Петровне, как она познакомилась с Кириллом, а затем и с Антонио. Таша рассказала почти все, кроме того, что до смерти влюблена в Кирилла. Уму непостижимо. Петровна, их раритетная всеобщая сварливая бабуля, — бабушка ее любимого мужчины. Это не укладывалось в голове. Это было так же противоестественно, как если бы ее родной бабушкой вдруг оказалась Опра Уинфри.

Роль Юли во всей этой истории Петровну удивила меньше всего. Непонятно, для чего внучка затеяла интригу, но уж не просто так, это факт. Поразмыслив, дамы, а также присутствовавший при разговоре Андрюшка решили, что Таше просто необходимо встретиться с Антонио. Петровна настаивала, что это порядочный честный парень.