На собачью свадьбу котов не приглашают - [16]
КИЛЛЕР: (в простыне шагнул к подозрительному мусору) Ничего не шевелится… дохлая уже… задохнулась.
АЛИСА: Мы так же… Да?
КИЛЛЕР: Заткнись. Может, так… А может, хуже.
АЛИСА: (ложится назад) Заткнусь… заткнусь. Не обижайся. Самой грош цена…
КИЛЛЕР: Я тебя не покупал..
АЛИСА: Ты лежи… Лежи… Я дура… дура… Хочу хоть кому-то быть нужной. Разожмись…
КИЛЛЕР: Умру – разожмусь….
ДАНЯ: (встает) Я баллоны открою… (копошится в углу) Чего ждать… глотнуть кислорода и все….
АЛИСА: За что он тебя? Ты ж его так любил…
ДАНЯ: Я сказал – ухожу… Акции продаю… Я ухожу – он уходит… Он ведь при мне: сам-то никакой, невостребованный… амбиций уйма… Рассчитал: лучше, чтоб я умер, чем ушел – тогда он в доле… В делах… на заводах… в банках… Вместо меня… Законно… Хорошая жизнь портит… Плохая – губит… Амбиции умных – надежда глупых… (открывает баллон)
АЛИСА: Легче дышать… А тебе?
КИЛЛЕР: Мне все равно… (Дане) Сам говорил: он с тобой поделился, а ты? Скрысятничал?… не поделился славой, деньгами…
ДАНЯ: Сейчас кислород съедим… (киллеру) Нет… Нет… Я делился… Он всегда был… В Советах… В директорах… Президентах… И средства были… И счета… Я не жалел… Деньги – ловушка… Для способного человека – капкан… Не уйти… Говорят же: не в деньгах счастье, а в их количестве. Для одного 100 долларов – счастье, а 10 тысяч смерть… Для другого мало миллиона, а два уже несчастье… Внешнее богатство и внутренняя нищета! Между ними такая вольтовая дуга! Сгорает все: друзья… жена… дети… жизнь… А что наша жизнь: комедия? Трагедия?…Поздно узнаем… Не поправить…
КИЛЛЕР: Не пудрите мозги, папаша, чем больше баксов – тем лучше…. Только дайте…
ДАНЯ: У них там… Англии… Германии как-то устоялось… Богатство… Человек… Само по себе… У нас вместе… Все… Богатство… Дерьмо… Человек…
КИЛЛЕР: Все по себя меряете… вверх смотрите… а Вы – вниз… на нас…. Дайте нам что-то… За бугром же дали… хоть жрачку…
ДАНЯ: Берите… если не поздно… Я опоздал…
АЛИСА: Я помню… ты предчувствовал… Помнишь свои «даники»?
КИЛЛЕР: (сам себе) И того лучше… Мать… не сказала… предала… как все… и
АЛИСА: (Дане) Почитай… Я тоже научилась… ну, не так… Ой! Свет тускнеет!… В горле першит… Горько… Умирать, так со стихами… красиво…
ДАНЯ: Аккумуляторы садятся..
АЛИСА: Киллер? Гриш… Ты еще живой… (тормошит его) плохо… Это я… Есть, Гриша, такие четверостишия – гаррики… А папка… Даня… Ну и стихи поэтому даники….
ДАНЯ: Помолиться бы… Не научен… И кому?
КИЛЛЕР: Сложи пальцы и махай… перед носом… Меня в зоне учили…
ДАНЯ: К храму не протолкнуться… Лезут… не за святостью…. Нашкодил – отмолился… Не рабы божьи – арендаторы его…
КИЛЛЕР: Допускает – значит, надо.
ДАНЯ: Лишь бы мать не узнала… она не переживет…
АЛИСА: Я вспомнила тот «даник»… предчувствие… Как ты угадал… (декламирует) «Преданность и предавать… От того два слова эти схожи… Хоть на свет и мрак они похожи… Что за них готов я умирать…»
ДАНЯ: Тяжко дышать… Спите… Аккумуляторы уже сдохли…
АЛИСА: Кружится все… пап… Вспомни чего хорошего… Ты такую жизнь прожил… Хоть Лолу-шмолу свою…
ДАНЯ: Я понимаю… Но ни с кем никогда я не спал так спокойно, как с ней… Просто спал… Словно ангел-хранитель надо мной… Вот и опять прилетела…Почувствовала.
АЛИСА: (сдавленно) Ты романтик, папа. Наверное, миллиардерами могут быть только романтики – остальным хватит миллионов….
ДАНЯ: Ей было 19… В Ташаузе… На краю пустыни… Девочка в пестром длинном платье-халате… Ехала автобусом в Ашхабад… Оттуда в Петербург… Учиться хотела – ее в университет приняли… И автобус сломался… жара… песок… рвань придорожная… а я мимо… в огромном, как корабль, джипе… кондиционер… белые занавески… фрукты… Взял ее… какого-то старика… ребенка… подвез… Потом летели вместе… Нашел я ее… зачем-то… через полгода… Зачем-то уговорил… перевел в Москву… Зачем-то куда-то возил… водил… в театры… концерты. Два года не дотронулся – думать не смел… Вроде оазиса была: ее тишина… моя суетность… ее пустыня людей – и моя толчея… я окунулся… от нее шло такое… добро… потом испугался… Исчезнет… Уйдет… захотел привязать…
Тишина, прерываемая гулом, шорохами
ДАНЯ: На Востоке… ты не знаешь…. Не возраст… Там другой подход… в близости для восточной женщины главное он – мужчина… для западной – она, женщина… Я понимаю – уступила… не любовь… Уважила…
Нарастающий гул. И тишина
ДАНЯ: У всех детей – одни радости, у меня – другие… Чтоб стать, как все. должен был стать лучше… на голову выше… Я шел, как танк… Завоевывал… Крушил… Наверно, редко заглядывал под гусеницы…
Человечество, как осел – вперед идет только за охапкой жратвы…
Мир распался… Каждый стал киллером… Близких… дальних… себя… Никто ни за кого не в ответе… Никто никому не нужен… И не спасет никто…
Молчание. Освещение выключено. Тишина. Постепенно появляется и нарастает шум сверху. Светлеет. Хотя очертания еле видны.
АЛИСА(она лежит на поролоне с киллером под одной простыней и двумя пледами – холодно). Дань… Дань… Который час?… Который день?
ДАНЯ:(не открывая глаза хрипит) Не знаю… Телевизор сдох…Часы далеко…
(он раскинул руки… Дышит тяжело, со свистом)
АЛИСА: (в белой простыне, как приведение, пошатываясь идет к Дане, тормошит его).