На собачью свадьбу котов не приглашают - [15]
В углу… Вот… Молчит… Один сидит… Вот-вот…
ДАНЯ: Кто?! А ну останови. (Алиса нажимает кнопки) Прокрути… Кто это? Это же… Это же… Не может быть… Сейчас (копается в ящике стола, находит фотографию) Этот…?
КИЛЛЕР: (смотрит на свет) Дац? Он к нам приезжал… Я еще пацаном был… Да. Дац! Николай.
ДАНЯ: Да нет… Какой Дац?
КИЛЛЕР: Деньги привозил… На дом…. Мы дом покупали… Дац он… Николай… Мы вместе дом смотрели….
ДАНЯ: Да… я просил… Найти… помочь… Я такие поручения только ему доверял… Он мать твою и нашел…
КИЛЛЕР: Потом еще приезжал…. (идет к дивану, чтобы сесть)
ДАНЯ: (убито) Он и Саймона в Лондон отвозил..
КИЛЛЕР: Дал 10 тысяч… наводку всю. План… Мне безразлично: Дац, не Дац… (вдруг понимает) Твой брат?!
ДАНЯ: (опустив голову, сидит за столом; киллер, тяжело ступая, доходит до дивана) Бедный, бедный Митяй…. (молча, ковыляя, обходит комнату по периметру; опять садится)
АЛИСА: (обняла отца) Боже… Боже мой…За миллионы? Может, ошибка?
КИЛЛЕР: Нет. Не хочу… (идет к поролону с одеялом, ложится) Мне здесь удобней…
АЛИСА: Как скажешь… как скажешь….(садится на пол)
ДАНЯ: И вот что… Теперь скажу… Теперь можно… Вернее нужно. Чтоб вы понимали…простите меня… Простите – думал, пронесет…Думал, вытащу. Но не смог. Мы не под флигелем… Мы под проезжей частью… Об этом не знает никто… Шансов нет. тут рыть не будут. Могила. Простите… Магистраль.
АЛИСА: (встает) Не будут? Значит… (подходит, обнимает Даню)
ДАНЯ: Прости… прости. Маленькая моя… Жить вместе не привелось… Только умереть вместе.
АЛИСА: (плачет) Нет, мне не страшно… Как же он мог?
ДАНЯ: Забудь, забудь… Ни слова о нем. (идет, ложится на диван)
КИЛЛЕР: Давление высокое… И сердце… Это с виду… я такой… Я ж стрелок… Все равно Дац бы мне не простил… А братишку ты вытащил… Быстрей бы сдохнуть…
ДАНЯ: Американцы говорят: «Все, что поднимается – опускается»… Я знал… Высоко залетел… На виду… как мишень… Ждал… Но так… (поворачивается спиной)
АЛИСА: Всех опустили…
КИЛЛЕР: Плохое слово – не говори… Молчание.
АЛИСА: Ну все – так все… Чем ближе смерть – тем меньше ее боишься, (киллеру) Ладно… Давай помоемся… Это ж так принято… И прикольно. Тело обмывать… Тут и мочалка есть и мыло…
КИЛЛЕР: Так после смерти…
АЛИСА: А мы – до… Чтоб чистыми… Есть вода – нет воды, это ж сейчас все равно? Да?
Даня, ты слышишь? Мы воду возьмем (идет, наливает в тазик и в чайник, ставит за шкаф, чтобы Дане не было видно, приносит полотенце, простыни). – Снимай… снимай., все… я безо всяких… по родственному… надо же… хотел меня убить… Ты ж мне вроде, как там у вас, братан, братела (киллер как в полусне раздевается, она тоже снимает с себя одежду). Мы же уже почти на том свете (гладит его по спине, поливает из чайника). А на том свете этим вроде бы никто не занимается. Теперь ты меня (дает ему чайник, и он льет на нее воду) меня помоешь, я – тебя… я видела… в фильме, они мыли друг друга и любили (снова льет на него). А ты не волосатый… Значит не темпераментный… так говорят… сейчас (мылитмочалку, трет спину) Я безнравственная? Да? А если умираешь, надо быть нравственной? Не надо спрашивать о волосатой спине? У тебя хорошая… Мускулистая… А у Рудьки одни мослы… Вообще-то мне все равно у кого какая спина. Шрамы? Откуда?
КИЛЛЕР: (глухо) Отовсюду… И Афган… И Чечня… Гоняли везде…
АЛИСА: Повернись (поливает его). Интересно… Особь другого пола. Женщина, нас учили, живородящее млекопитающее… А мужчина – просто млекопитающее… То есть животное… Есть волосатое… Есть без. (Дает ему чайник, мочалку, поворачивается к нему спиной). Три! Как хорошо, что можно говорить все, что попало… И не стыдно… Спасибо (забирает у него мочалку). Вот уже и неинтересно… И спина… И то, что ниже… Давай вытираться (достает полотенце, вытирает его). Оказывается жизнь совсем неинтересная штука… Все уже было… ничего нового…
ДАНЯ: (из-за шкафа) Я же говорил: неинтересными могут быть подробности жизни. Найди другие. Пока есть жизнь – есть варианты.
АЛИСА: Сам сказал, у нас нет.
Алиса дает полотенце киллеру, и он ее вытирает. Две оголенные фигуры в тазике чуть видны в тусклом свете.
АЛИСА: Отдыхай, Даня… Не слушай, (заворачивается в простыню. Идет ложится на поролон). Хочешь, Гриша, иди сюда, теплее будет.
Киллер, как заколдованный идет к ней, она дает ему сухую простыню, он заворачивается и ложится рядом.
КИЛЛЕР: Ты не думай – я не такой… не петух… я тебе скажу… Все равно помирать… У меня уже лет шесть – никого… и к профессорам ходил… Бабки заговаривали… Хватал – одну, другую: вдруг пойдет… вдруг смогу… Изжевывали – глухо… Только дрожь появляется… И все напряженно… внутри… Не отпускает… Вроде бегу… бегу… все палят… и спереди… сзади… И дыхание чье-то: чав-чав… прямо в ухо… справа… слева… и во сне… и еще кружочек… дуло… туда… сюда… вот-вот… Я держусь… Как держат живот: отпустил… вывалился… за ремень… Был рвач – стал пузач… Я держусь… днем… ночью… Какой секс… Не разжаться бы…
АЛИСА: Бедный… бедный… Значит, не голубой. (садится на поролон) Герой нашего времени не педик… Герой нашего времени – импотент! Еще на руп дешевле… Ой, домой бы… И в ванную… Отмокать… Отмокать! Ай! (она подскакивает) Вон! Вон! Шевелится