На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре - [69]

— Раз на то пошло, я согласен. — Он улыбнулся. — Благодарю за гостеприимство.

«Лишь бы потом не оказаться, как рыба, на крючке».

Москва

Лиза пришла на работу рано. Доктор еще не пришел, однако ей было чем заняться: необходимо было тщательно прокипятить медицинские инструменты, разложить в шкафу закупленные вчера микстуры и пилюли.

Дверь амбулатории открылась и в помещение без разрешения вошли. Лиза оглянулась. У входа стояла женщина, бледная, как мел, и напряженно заламывала руки.

— Прошу вас, помогите!

— Что случилось?

— Моему ребенку очень плохо! Прошу вас! Вы должны пойти со мной!

— Но я не доктор, я всего лишь ему помогаю.

— Если вы не пойдете — он умрет!

Лиза взглянула на настенные часы. Доктор придет через час, не раньше.

— Что случилось?

— Я не знаю. Он весь горит, его лихорадит, рвет.

Лиза кивнула. В последнее время многие были больны кишечной инфекцией. Особенно страдали дети. Уже был смертный случай. Лиза сложила в медицинский ранец лекарства, которыми доктор отпаивал больных с подобными симптомами.

— Пойдемте.

Покинув пределы фабрики, они направились к баракам. Женщина показывала путь, очень торопилась, так, что Лиза едва поспевала за ней. Пройдя рабочий поселок, незнакомка свернула к речным докам. Лиза замедлила шаги:

— Куда же мы идем?

— Здесь недалеко.

Наконец они достигли своей цели. Возле реки на отшибе стоял неказистый почерневший от времени домишко, вокруг него — гнилой накренившийся забор. Пройдя мимо сидящей на привязи худой собаки, они оказались перед обшарпанной дверью дома. Женщина, не останавливаясь, вошла первой, за нею Лиза.

Дверь тут же закрылась, Лиза оглянулась и увидела перед собой испещренное оспой лицо мужчины. Его желтоватые глаза пылали пугающим триумфом. Лиза вздрогнула. Это был тот самый тип, что следил за ней!

— Где мой ребенок? — раздался голос женщины за ее спиной. — Вы мне сказали, что отдадите мне ребенка!

— Заткнись! И убирайся. Получишь его через три дня. Если, конечно, будешь держать язык за зубами.

— Я привела ее, отдайте мне ребенка! — Женщина в отчаянии кинулась к нему, упала на колени.

Щербатый ударил ее наотмашь, она вскрикнула, растянулась на грязном полу. Он пнул ее, затем еще раз. Лиза бросилась вперед, Щербатый развернулся и ударил ее в челюсть. В глазах потемнело.

* * *

Придя в себя и с усилием открыв глаза, Лиза поняла, что привязана к кровати. Стараясь не паниковать, она попыталась освободиться. Раздался шум — Лиза притихла и повернула голову на звуки. Из подполья показался Щербатый: он неспешно поднялся, опустил крышку, застегнул замок. Затем обернулся.

Лиза закрыла глаза и притворилась, что все еще без сознания. Нужно выиграть время! Раздались шаги. Он приближался. Некоторое время стоял рядом и наблюдал. Его дыхание участилось. Под тяжестью его тела заскрипела и просела кровать. Щербатый протянул к ней руку, провел шершавыми пальцами по шее, грубо смял грудь. Навалился телом, потным, грязным. Лиза готова была закричать.

— Умоляй, проси меня ничего тебе не делать. Давай, проси же, умоляй!

Лиза посмотрела на него с безумной ненавистью — он отшатнулся, будто взглядом можно было убивать.

— Сука!

Лиза молчала. Он замахнулся, чтобы ударить. Лиза не отвернулась, не отвела глаза. Он не ударил. Сплюнул на пол. Поднялся, стал снимать штаны.

Лиза сжала кулачки. Боже, помоги мне, Боже! Алеша…

Псина во дворе залаяла. Щербатый смачно выругался и с опаской выглянул в окно. Собака продолжала лаять, затем завыла — отчаянно и скорбно. Ей стали вторить по поселку чуть ли не все псы. Щербатый матерно заорал, застегнул так и не снятые штаны. В чем был, выскочил из дома. Хлопнул дверью, запер на замок.

Петербург

Алексей Глебов воспользовался гостеприимством супругов Витте. Комната была просторной и по-домашнему уютной. Кровать была удобной, но он не мог уснуть. Несколько раз вставал, курил, ходил по комнате и вновь ложился. Забыться сном удалось лишь к утру.

Приснилась Лиза. Она смотрела на него с холодом и укоризной. Он шел за ней, а она все дальше удалялась. По грязным улицам, среди халуп. Он бросился за ней, но потерял из виду. Его манила грязная облезлая изба. Флюгер в виде одноглазой кошки, поворачиваясь, скрипел. Солнечный луч, просвечивая через дыру вместо глаза, ослеплял. Еще один шаг. Худая псина, с обтянутыми облезлой шкурой ребрами, повернулась, посмотрела, залаяла, а затем завыла.

О, Боже! Боже! Лиза от страха и отвращенья быстро задышала, и попыталась высвободиться, но не смогла. В отчаянье она готова была разрыдаться. Нет, нельзя плакать! Нельзя!

* * *

На фабрике потеряли Лизу. Первой на ее отсутствие обратила внимание Катя, которая в этот день работала в фабричной библиотеке и зашла в амбулаторию позвать подругу попить чаю.

— Да где же она может быть? — спросил тревожно Шмит, ходя по амбулатории из стороны в сторону.

Доктор пожал плечами.

— Николай Павлович, она без сомненья была здесь утром до моего прихода. Вот только теперь нет медицинской сумки.

— Может быть, ее похитил Глебов? — разгневано предположила Катя. — По собственной воле она с ним не пойдет.

Шмит явно расстроился, но постарался не показать и виду.