На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре - [43]
Оказавшись на крыше, он сел, рукавом стер испарину со лба и посмотрел вниз. Внутри все похолодело от мысли, что еще немного, и он бы расшибся в лепешку из-за своей неосторожности. Мышцы от напряжения болели, пальцы одеревенели от соприкосновения с замерзшей кровлей.
Глебов поднялся и стал карабкаться наверх. Нужно больше уделять внимание физической подготовке, решил он. В последнее время он забросил занятия.
Обнаружив люк, Алексей выбрался на чердак.
Малышев раздраженно мерил коридор шагами. Глебов выводил его из себя. Резко развернувшись, он вернулся к номеру Греты. Свои обязанности она восприняла чересчур буквально! Мадам Маклеод мешает делу. Пора покончить с этим фарсом.
Малышев громко постучал в дверь. Безрезультатно. Он вновь забарабанил по ней. Наконец, щелкнул замок, и через небольшую щель приоткрытой двери выглянула Грета.
— Вы? Уходите, я не одна!
Малышев бесцеремонно распахнул дверь и быстро вошел в ее номер. Прошел в спальню, но Глебова там не оказалось.
Он резко обернулся к Грете:
— Где он?
— Ушел. — призналась Маргарет, испуганная грозным видом непрошенного гостя. Она плотней запахнула пеньюар и обхватила себя руками.
— Ушел — куда?
— Я не знаю. Я, правда, не знаю!
— Ты ему рассказала?
— Нет, он сам догадался.
Малышев приблизился к ней вплотную. Грета сжалась, будто затравленный зверек. Он сдавил ее шею рукой:
— Рассказывай все, что знаешь. Если ты мне солжешь.
Глебов открыл окно. Холодный воздух ворвался в помещение с роем белых пушистых снежинок. Алексей осмотрелся, встал на подоконник и выбрался наружу. Ступив на скользкий узкий выступ, он стал пробираться вдоль стены до балкона. Ухватившись замерзшими руками за перила, Глебов взобрался на них, затем дотянулся до выступа верхнего балкона, подтянулся, и хотел было взобраться на него, но в этот миг к окну подошел сухощавый мужчина с папиросой в зубах. Алексей замер. Мужчина приоткрыл форточку, затянулся и выпустил струю дыма в окно.
— Что вы предлагаете? — услышал Глебов его голос. Мужчина повернулся к окну спиной. Аккуратно, стараясь не шуметь, Алексей подтянулся и взобрался на балкон, затем, прижимаясь к стене, приблизился к окну.
— Павел Иванович[55], у меня потрясающие замыслы! — услышал Алексей голос Азефа. — Мы разработаем для Боевой организации грандиозный план против Охранного отделения в Петербурге.
— Вы, в самом деле, считаете, что такое возможно? — усомнился его собеседник.
— Конечно!
— Коль так, разъясните.
— План таков. Боевая группа должна будет в определенный час и день проникнуть в Охранное отделение. На каждом из участников дела будет начиненный динамитом пояс. Это даст им большую свободу действий и отвлечет подозрение, которое непременно вызвал бы сверток в руках каждого из них. По условному знаку бойцы одновременно должны будут взорвать себя и разрушить своим героическим поступком вековой оплот царизма.
— «Живые бомбы»?
— Это будет достойным акт деятельности нашей организации.
Собеседник Азефа сомневался. Некоторое время он молчал.
— Все это слишком. Погибнет много наших товарищей, — сказал он наконец. — Нет, Валентин Кузьмич[56], я с вами не согласен. По крайней мере, на данный период, пока готовится покушение.
Он развернулся и, закрыв форточку, отошел от окна. Глебов свободно вздохнул — еще немного и возможно «Павел Иванович» заметил бы его. Алексей придвинулся поближе к окну, но господа в эту минуту уже покидали комнату.
Глебов тем же путем вернулся назад в квартирку этажом ниже. Он основательно замерз, пока находился вне помещения. Плеснув коньяк в бокал, он сделал пару глотков. Горячительная жидкость обожгла горло и теплой жгучей волной прошла по пищеводу к желудку. Осторожно выглянув в коридор и, убедившись, что его никто не заметит, он покинул чужую квартиру.
Алексей узнал очень многое, и многое нужно было еще обдумать.
«Итак, — думал Глебов, сидя в экипаже, катившемся по улицам Парижа, — во-первых, я нашел Валентина. Черте что, но Валентин и Азеф это один и тот же человек. Неужели никто не замечает очевидного?»
Алексей вынул папиросу и закурил.
«Во-вторых, Азеф замыслил грандиозный план — совершить террористический акт в самом Департаменте полиции. Зачем такой неоправданный риск? Или оправданный?» — Алексей нахмурился. — «В России нарастает революция. Неужели Азеф предполагает, что триумф революции вполне возможен? И тогда, при новом режиме, разоблачение будет почти неизбежно. Неужели единственное спасение он видит в уничтожении всех следов и живых свидетелей своего предательства? Громадные здания, хранящие документы политического сыска, вместе с его обитателями должны быть уничтожены, дабы похоронить личную тайну Азефа».
Экипаж остановился возле гостиницы, Алексей расплатился с извозчиком и направился в номер.
«В-третьих, есть некий Павел Иванович, участвующий в подготовке покушения. Вопрос: кем оно будет совершено, где и на кого?»
Малышев, несколько часов потративший на поиски Глебова, нашел его в боксерском клубе. Алексей ритмично боксировал на ринге со спарринг-партнером[57]. Физические упражнения помогали не только вернуть тонус мышц, но и привести мысли в порядок. То, что произошло на крыше, не должно больше повториться.
Они были обычными женщинами, девушками и девочками-подростками… которым однажды пришлось увидеть, как жестоко убивают их родных и близких, познать голод, унижения и издевательства, оказаться за колючей проволокой польских гетто. Но они не смирились. Не сломались. Не сдались. И основали собственное движение Сопротивления, с которым не могли справиться даже «специалисты» из гестапо. Они не выбирали средств в борьбе против палачей своего народа – в ход шло все, от взяток и флирта до метких выстрелов. Однако, наряду с успешными диверсиями и разведывательной деятельностью, эти юные еврейские девушки учили детей, присматривали за стариками, ухаживали за больными и ранеными… Кто из них уцелел и дожил до освобождения? А кто отдал жизнь ради победы над нацизмом? В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Осень 1918 года. Старший следователь ПетроЧК Александра Гинзбург назначена комиссаром в неблагонадёжный полк, который уже потерял двух чекистов. Сможет ли Саша завоевать авторитет у солдат и удержать командира под контролем? Особенно теперь, когда Белое движение объединено и может победить. И революционеры, и приверженцы традиции готовы убивать и идти на смерть ради счастливого будущего. Но, воплощаясь в реальность, мечты меняются, а мечтатели трезвеют. Почему в гражданской войне даже победа вызывает ощущение поражения?
Георгий Карлович Старк (20 октября 1878 года – 02.03.1950 года) – русский морской офицер, контр-адмирал. В 1903 году был назначен на должность минного офицера бронепалубного крейсера 1 ранга «Аврора», с которым флотская служба его связала почти на девять лет. В этой книге мы хотели бы показать читателям личные дневниковые записи Г.К. Старка касательно его службы на крейсера «Аврора».