На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре - [27]

Алексей откинулся на спинку дивана.

— Вы только что чуть ли не назвали меня сверхчеловеком. Не боитесь, что я обведу и вас вокруг пальца?

— Нет. Не боюсь. Вы ведь очень любите свою супругу? Да, вижу, что очень — вы сразу напряглись. — Лопухин удовлетворенно улыбнулся. — Мы многое знаем и о ней. К примеру, Елизавета Николаевна имеет связи с революционными организациями. Мы можем в любой момент арестовать ее. На допросе пытать. Жаль будет испортить такой эталон русской красоты.

— Странно то, что вы ее до сих пор не арестовали.

— Пока в этом нет большой надобности. Мой человек всегда поблизости, а она об этом даже не подозревает. А, может быть, вы хотите, чтобы мы продемонстрировали свои возможности?

Алексей молчал. Хотя его лицо было непроницаемо, но он лихорадочно обдумывал все услышанное. Заявить о том, что они с женой практически расстались? Нет, со своей революционной деятельностью она сразу попадет в тюрьму. Пока же, по каким-то своим причинам, полиция ее не трогала. Лопухин пытался с ним договориться. Пока — мирно, потом — жестко надавит. Он для чего-то нужен ему, несмотря на все совершенные преступления.

— Я жду ваш ответ, Алексей Петрович.

— Я согласен сотрудничать, — выдавил он из себя.

— Что ж, я рад.

— Что вы хотите, чтобы я сделал?

— Сразу к делу? Что же. Найдите мне убийц Плеве. Проникните к ним. Выведайте их планы.

Алексей изумился:

— Удивлен! Я слышал, что вы арестовали убийцу.

— Не все так просто, Алексей Петрович. Мне нужен не просто исполнитель, мне нужен заказчик. Для этого вам нужно найти Валентина.

— И кто же этот Валентин и где его искать?

— Эту задачку предстоит решить вам. — Лопухин протянул Алексею очередную папку. — Вот взгляните. Здесь все, что нужно.

Глебов открыл ее и углубился в чтение. Лопухин наблюдал за ним. Алексей задумчиво потер подбородок. Он вспомнил разговор с Кони[35], с которым был очень хорошо знаком. Тот вскользь упоминал беседу с Плеве. На утренней прогулке на Аптекарском острове Плеве гулял один, без всякой охраны, и Кони спросил его тогда, как может он идти на риск подобных прогулок, зная, что революционеры мечтают о покушении на него. Плеве в ответ самодовольно усмехнулся и сказал, что обо всех их планах будет знать заблаговременно. Как показала жизнь — не обо всех.

— Я так понимаю, у господина Плеве был агент, внедренный в революционную группу эсеров, который должен был предупредить о возможном покушении. Кто он?

Лопухин присел на край стола напротив Глебова. Выдать агента? Почему бы и нет — Раскин был глубоко ему не симпатичен, к тому же Лопухин считал, что департамент напрасно выплачивает Раскину деньги — он их просто не заслуживает.

— Его зовут Евно Азеф. Он член Боевой организации эсеров.

— Департамент доверяет ему?

— Как сказать. Считали, если Азеф ничего не знал о покушении на Плеве, то дело совсем плохо.

— Значит, доверяли. Чем же Азеф объяснил свою неосведомленность?

— Департамент полиции недостаточно, по его словам, осторожно относился к сообщаемым им сведениям, слишком часто пользуясь ими для предупреждения замыслов социалистов-революционеров, которые под впечатлением обусловленных таким образом неудач стали исключительно осторожны. Это и пресекло для Азефа источник осведомленности как раз в самое тревожное время.

— Каковы же донесения Азефа сейчас?

— Своей ближайшей задачей боевая группа ставит убийство царя. Это решение, по донесению Азефа, принято на съезде заграничных организаций социалистов-революционеров, и Азеф несколько раз подчеркивает, что «покушение на Его Величество готовится, — это не подлежит никакому сомнению».

Алексей молчал.

— Послужите своему Отечеству, господин Глебов.

— Вы ведь преследуете личный интерес, господин Лопухин? — наконец произнес он.

— Не скрою, да, в некоторой степени, личный.

— А если мне не удастся найти ваших, так скажем, «врагов»?

Лопухин вздохнул:

— Тогда, господин Глебов, полетят головы.

— Ваша, в первую очередь?

— И ваша тоже, уж поверьте мне. Дело пойдет в ход, впрочем, как и дело вашей супруги. Хотите взглянуть и на него?

— Ваше агентство переводит слишком много бумаги, — съязвил Алексей.

— Издержки производства.

— И где же мне искать ваших врагов?

— Вы поедите к Азефу в Париж…

* * *

Глебова несколько дней натаскивали по делу, которое он должен был расследовать. В большей степени этим занимался доверенное лицо Лопухина Малышев.

До отъезда оставался всего лишь день. Алексей, лежа на кровати, задумчиво уставился в потолок. У него не проходило ощущение, что и сейчас за ним следят. Наконец лязгнул замок и дверь открылась. На пороге появился Лопухин в сопровождении Малыша — так Алексей прозвал плечистого немногословного Малышева.

Лопухин стянул перчатки, улыбнулся.

— Сегодня прекрасный день для прогулок, господин Глебов. Одевайтесь. Алексей нехотя сел.

— Хотите еще чем-то удивить меня?

— Хочу продемонстрировать. Одевайтесь. Жду вас внизу.

Через некоторое время Глебов вышел из здания в сопровождении Малышева и сел в крытый экипаж Лопухина. Кроме них троих в карете находился худощавый мужчина с покрытым глубокими щербинами лицом. Малыш пристегнул наручниками руку Алексея к ручке дверцы, Алексей же презрительно усмехнулся.