На службе Отечеству - [259]
Войска противника передвигались в ночное время. В каждой из колонн имелись танки, самоходные орудия, минометы, хорошо вооруженная пехота. Одна из таких групп гитлеровцев прорвалась к месту расположения командного пункта полка. В это время здесь находился второй батальон и батарея 76-мм пушек. Встретили врага плотным огнем. Беспокоила мысль: "Сил маловато, а с нами Знамя полка". Майор Павлюк обернулся к начальнику штаба Н. С. Модину:
— Спасай Знамя. Отходи к резервному батальону. Мы тут управимся сами.
Офицеры, связисты, расчеты противотанковых ружей, стрелки уничтожали вражескую пехоту и танки. Атака врага была отбита.
828-й стрелковый Владимир-Волынский полк совместно с 418-м отдельным истребительно-противотанковым дивизионом в районе Доробна-Воля несколько часов подряд вели бой с вражеской механизированной группой. Не подоспей на помощь красовцам другие части дивизии, врага не то что разбить, трудно было бы остановить.
Борьбу с прорывавшимися группами противника вели не только наша и соседние дивизии, но и танкисты генерал-лейтенанта И. П. Корчагина. Нам не раз с ними приходилось совместно громить врага.
Фашисты яростно сопротивлялись, во многих местах контратаковали, однако сдержать напор не удавалось. Гитлеровцы хотя и не так быстро, как хотелось бы нам, но пятились назад, а в отдельных местах бежали, бросая технику и оружие. Бой, марш, снова бой — таким порядком мы продвигались к Одеру. Пригодные автомобили, мотоциклы, повозки командиры подразделений приспосабливали для переброски личного состава, подвоза боеприпасов, имущества, снаряжения.
В эти дни мне особенно запомнился марш в район Бошкува. Полк продвигался по раскисшим грунтовым дорогам: ртутный столбик прыгнул на плюсовую отметку, валил мокрый снег. Командование дивизии торопило. Машины буксовали на подъемах, застревали. Не раз недобрым словом пришлось вспомнить "небесную канцелярию". Прямо с марша вместе с другими частями в ночь на 28 января вступили в бой за город Кребень. Основная тяжесть борьбы легла на нас. Вторую половину ночи и утро 29 января батальоны при поддержке артиллерии штурмовали городские кварталы. Продвижение шло медленно. Гитлеровцы дрались за каждый квартал, улицу, дом. То и дело приходилось ставить на прямую наводку артиллерию.
Часам к пити я оказался в батальоне Бухарина. Комбат охрипшим голосом отдавал распоряжения. Увидев меня, он обрадованно улыбнулся. В это время вражеский пулеметчик, залегший на крыше стоящего через улицу особняка, стеганул по окнам верхнего этажа здания, у которого мы стояли. Посыпались стекла, штукатурка вперемешку с деревянными щепками.
Бухарин поморщился, как от зубной боли, кивнул в сторону огневой точки:
— Ну что ты с ним поделаешь! Нечем взять, а пушкари отстали.
— Да, плохо. Не знаешь, почему застряли артиллеристы?
— В расчетах людей негусто. Потери за последние дни большие.
— Помоги им.
— И то верно, хотя и у меня народу осталось немного. Николай Яковлевич распорядился помочь артиллеристам. Вскоре прибыли два орудия. Расчеты довольно быстро расправились с пулеметом врага, начали прикрывать двинувшиеся вперед штурмовые группы. Одно орудие вело огонь по засевшим гитлеровцам, другое в это время перемещалось на новую огневую позицию.
Продвижение батальона пошло живее.
— Ну вот, Николай Яковлевич, дело-то двинулось, кажется. Как же это ты сам не сообразил? Или прижимистым становишься? Не похоже на тебя.
Бухарин опустил глаза и развел руками:
— В суматохе упустил.
В полдень последние группы противника прекратили сопротивление. Город был в наших руках. На улицах стали появляться жители. Поляки с интересом смотрели на бойцов и командиров, но по привычке продолжали жаться к стенам домов: годы страха в оккупации давали о себе знать. Однако, видя дружелюбные взгляды наших солдат и офицеров, смелели, вступали в разговоры.
С Кребенем в моей памяти связан такой эпизод. По пути из батальона Бухарина в штаб полка завернул на огневую позицию полковых минометчиков. Батарейцы выносили из горящего здания людей. Почти на всех было военное обмундирование.
Мне невольно вспомнился сорок первый год. Полыхающий на залитой солнцем поляне сарай. И вопли раненых немецких парашютистов, которых пытались сжечь, уходя, свои же десантники. Значит, война до сих пор не всех научила.
— Цивилизованные мракобесы, — грубо произнес Василий Пономарев, убийцы, будь они прокляты!
Это был не единственный случай в тот день. Оказывается, по приказу командования эсэсовцы обливали бензином здания с ранеными и поджигали их.
В Кребене мы находились недолго. Полк выступил в сторону Фрауэнштадта. Ночью выпал снег, но часам к восьми прояснилось. Легкий морозец бодрил людей. Батальонные колонны шли навстречу канонаде боя. Настроение у всех было приподнятое.
Совинформбюро приносило радостные вести с фронтов. Были освобождены столица Польши Варшава, крупные промышленные центры Лодзь, Краков. Войска нашего фронта вышли к реке Одер и захватили несколько плацдармов, окружили в Померании крупную группировку врага.
С радостью мы восприняли весть о вступлении советских войск на территорию фашистской Германии. Наступило долгожданное возмездие. Пожар войны возвратился туда, где он был зажжен.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».