(На)следственные мероприятия - [17]

– Это надолго?

– А как повезет, – сообщил Ли, не прекращая вращения, и я невольно позавидовал его вестибулярному аппарату. – Но больше недели еще не длилось ни разу.

– Ну тогда я пока вздремну, а вы меня потом разбу…

Диего мягко, но настойчиво отодвинул девочку от себя и снова повернулся ко мне:

– Я кому-нибудь разрешал садиться?

Прозвучало внушительно. Так, что парень в халате судорожно затормозил ногой об пол, издав подметкой противный скрип, а когда быстро остановиться не получилось, и вовсе спрыгнул со стула. Мне проделывать подобный трюк – имею в виду, подняться на ноги – было затруднительно, но верзила не поскупился и снова применил свою выдающуюся физическую силу. Окончательно дорывая при этом ворот моей рубашки.

– Никто никуда не двинется, пока я не скажу. Ясно?

– Ясно-ясно! – замахал руками Ли Брендон. – У меня от тебя уже мурашки по коже… А я, между прочим, натура тонкой научной организации, мне требуется тишина и комфорт!

Диего скорчил жуткую гримасу, по которой стало совершенно понятно, что вся троица – не разлей вода, прямо как наш отдел. До моего в нем появления. А после…

Ну и как мне разбавить собой этот компот? У Барбары всегда все просто. В теории. На бумаге. И тетушка удачно делает вид, будто не знает, что в открытом поле любые бумажки, даже скрепленные самыми весомыми печатями, годятся исключительно для одного типа применения… Чтобы подтереться, ага.

– У вас такая теплая, дружная компания… Что я в ней забыл, а?

Поскольку мне не ответили сразу, пришлось развивать мысль дальше:

– Честно говоря, рассчитывал распрощаться с вами еще на набережной. Приглашения в дом не просил, ни словом, ни полсловом. Так какого же черта я здесь делаю?!

Элисабет выступила вперед, впрочем не пересекая невидимую черту, проведенную ладонью Диего.

– Простите, это я виновата.

– Сеньора миа, никогда, ни при каких условиях, вам не пристало…

– Диего, пожалуйста, помолчи, – попросила девочка и, надо признать, сделала это с заметной твердостью в голосе.

Верзила оценил изменение интонации, причем, как мне показалось, не столько возмутился, сколько обрадовался. Но, конечно, всеми силами постарался этого не показывать.

– Я не понимаю, почему и кого кто должен бояться, – чуть с меньшей уверенностью продолжила Элисабет. – Но в том магазине вы вели себя…

Нагло? Вызывающе? Идиотски? Безответственно?

– Как человек с опытом, – наконец подобрала она нужные слова. – А мне… нам всем очень нужен опыт.

Умница! Нет, ну какая же ты умница! Прямо от сердца отлегло. Но это еще только самое начало дороги. Первый шаг. Черт, а идти так не хочется… Особенно если палкой подгоняют.

– Опытом чего? – осторожно уточнил я.

– Всего… того, – туманно ответила Элисабет, изображая руками в воздухе какую-то замысловатую фигуру. – Ограблений, например.

– А с чего вы взяли, что у меня есть такой опыт? – теперь я сделал вид, будто возмутился на несправедливо выдвинутое обвинение.

– Но это же видно! – беспомощно улыбнулась девушка.

– Ага, вооруженным взглядом… – Я вспомнил арсенал моих похитителей. Или вернее будет сказать, сообщников?

– Вы очень ловко разбили стекло. И с машиной управляетесь хорошо…

– А еще, если кто-то из вас забыл, у меня на руках весьма специфические украшения. – Я поднял вверх уже ощутимо припухшие запястья. – И по федеральным каналам мою рожу уже наверняка гоняют каждые полчаса под грифом «Разыскивается».

– А кстати! – оживился вдруг парень в халате. – Можно заглянуть. Заодно и познакомимся!

Он подмигнул или от душного подвального воздуха у меня начинаются галлюцинации?

Прямоугольник экрана засветился прямо перед Ли Брендоном. Без звука, что лишний раз доказывало: мы все если и не находимся на осадном положении, то лишнее внимание привлекать точно не собираемся.

В принципе подключиться к полицейской волне не очень сложно, да и криптография данных там не самого высокого уровня: городские службы обмениваются между собой настолько избыточными массивами данных, что даже без шифра найти в этих стогах сена иголку нужной информации удается только при выполнении двух непременных условий: адского терпения и мозолистой задницы. Но поскольку та иголка, которой в данный момент являлся я, должна была попасть в руки ищущих все же задолго до второго пришествия, можно было рассчитывать, что усилиями Барбары привычный поток офисной абракадабры будет разбавлен появлением…

Ждать все-таки пришлось. Недолго, но достаточно, чтобы придать достоверность происходящему: на экран выплыл мой портрет, один из свежих, что удивительно, и даже не слишком страшный. Кажется, это Эд снимала, в очередное свое посещение отдела. И помнится, нам всем было некогда, поэтому фото в движении, чуть размытое по краям фигуры. Главное, узнать можно. Ну а далее следовала скучная пурга, состряпанная, судя по стилю, кем-то из стажеров.

«Объявлен в розыск… Дэниел Уоллес, тридцать один год, рост средний, телосложение среднее, цвет волос – каштановый, цвет глаз – серый, особых примет не имеет… Обвиняется в препятствовании исполнению правосудия, уклонению от дачи показаний, нападении на представителя следственных органов с нанесением тяжких увечий, ограблении, угоне, оставлении места происшествия…»