На шлюпах «Восток» и «Мирный» к Южному полюсу. Первая русская антарктическая экспедиция - [37]

В 10 часов утра я с лейтенантом Лазаревым отправился на берег, где коляска, нанятая вице-консулом Кильхеном, ожидала нас у пристани. Она была на двух больших колесах и запряжена двумя мулами, из коих на одном сидел верхом проводник или кучер; мы вышли на берег у самого дворца и сели в коляску; проводник хлопнул бичом, и мулы помчали по узеньким нечистым улицам. По прибытии к министру нашему генерал-майору барону де Тойль-фон-Сераскеркину мы были им весьма ласково приняты; он предложил всевозможные услуги и поручил вице-консулу удовлетворить нашим требованиям.

Между тем под надзором капитан-лейтенанта Завадовского на шлюпе «Восток» производилась работа. Оба шлюпа поставили фертоинг; после чего все служители мыли свое белье, одеяла, платье, палубы, и, наконец, сами мылись.

Следующего дня, по желанию моему, генеральный консул Лангсдорф выпросил нам позволение для поверки хронометров расположиться на небольшом каменном островке, называемом Крысий, по близости которого мы стояли на якоре. Палатки были там поставлены того же дня. Астроном Симонов и данные в помощь ему гардемарин Адамс и артиллерии унтер-офицер Корнильев переселились на сей остров. Следующего дня установили инструмент прохождения, но на первый раз не так удачно; сделанное возвышение из чугунного корабельного балласта с наложенною сверху деревянною доскою, хотя астрономом Симоновым было хорошо укреплено, но дерево от солнечных лучей коробило, а от сего инструмент переменил положение; хронометры были поверяемы по двум равным высотам и по полудню.

Залив Рио-Жанейро (Rio-Janeiro), т. е. река Иануария получил сие название при обретении оного Диасом де-Солисом в 1525 году в день святого Иануария. Залив сей с первого взгляда походит на реку, и потому, хотя залив, назван Рио-Жанейро.

На западном берегу залива на низменности построен город Сант-Себастиан. Низменность сия прилегает к высоким крутым горам, обросшим лесом. Город, хотя расположен довольно правильно, но улицы большею частью узкие; есть несколько хороших площадей и домов в два этажа; в нижнем лавки или мастерские, как то: столярные, купорные, сапожные, портные, шлифования камней, серебряных и золотых дел и прочее. В верхних этажах покои для живущих в домах. Сор и всю нечистоту бросают прямо на улицы; по вечерам, когда смеркается, невозможно ходить близ домов, не подвергаясь неприятности быть облиту с верхнего этажа; в городе вообще видна отвратительная неопрятность. Все вершины холмов заняты монастырями, украшающими наружный вид города. Можно сказать, что едва ли не одни монахи пользуются здесь свежим здоровым воздухом и наслаждаются приятными видами с высот. В нашу бытность мы почти ежедневно на улицах и в церквах встречали церковные ходы, в коих народ толпится; судя по сему, невольно приезжий иностранец заключит о склонности здешних жителей к праздности. Общественных учебных заведений в городе нет; воспитанием детей занимаются по большей части монахи. Хорошо выстроенный театр – одно место, куда публика собирается.

Вдоль берега по обе стороны города представляется взору множество загородных домов с садами, а чрез залив по другую сторону на берегу видны строения в некоторых только местах. Перед городом два острова; на одном[142] крепость, где хранятся Адмиралтейству принадлежащие припасы и подымается портовый флаг; другой остров, называемый Крысий, состоит из гранита. Город Рио-Жанейро уже давно построен, а по открытым в близости оного в 1730 году алмазным копям обратил особенное внимание правительства, и с того времени почти всегда был местом пребывания вице-роя.[143]

Здесь находится несколько лавок, в коих продаются негры: взрослые мужчины, женщины и дети. При входе в сии мерзостные лавки представляются взорам в несколько рядов сидящие, коростою покрытые негры, малые напереди, а большие позади. В каждой лавке неотлучно находится один из португальцев, или из негров прежних привозов; должность такового надзирателя состоит в том, чтоб стараться представить сих несчастных в лучшем и веселом виде, когда приходят покупщики. Он держит в руке плеть или трость; по сделанному знаку все встают, потом скачут с ноги на ногу, припевая плясовые песни; кто же из них, по мнению продавца, не довольно весело смотрит, скачет или припевает, тому он тростью придает живости. Покупщик, выбрав по желанию своему невольника, выводит его из рядов вперед, осматривает у него рот, ощупывает все тело, руками колотит по разным частям, и после сих опытов, уверясь в крепости и здоровье негра, его покупает. При нас продан один за 200 талеров испанских. В женской лавке все расположено в том же порядке, но с тою разностию, что прикрывают негритянок спереди небольшим лоскутком синего сукна, а у некоторых были прикрыты и груди. В лавку вошли вместе с нами старуха и молодая барыня; они повидимому были португалки. Торгуя одну молодую негритянку, осматривали у нее рот, подымали руки и двигали с грудей лоскут; наконец ощупала старуха обеими руками и живот; видно, что цена, назначенная хозяином, была слишком высока, и они, не купив сей негритянки, пошли в другую лавку. Осмотр, продажа, неопрятность, скверный запах, происходящий от множества невольников, и наконец варварское управление плетью или тростью, все сие производит омерзение к бесчеловечному хозяину лавки.