На широкий простор - [71]

Двери хаты тихо скрипнули.

Бабка Наста подняла голову — порог переступила какая-то молодица. Женщина была так закутана, что невозможно было рассмотреть ее лицо. И, только когда она сказала: «Добрый вечер», бабка по голосу узнала Авгиню.

— А, это ты, Авгинька… А я шерсть еще не допряла.

— Бог с ней, с шерстью!

Авгиня подошла вплотную к бабке Насте. Голос ее прерывался: она волновалась.

— Беда, бабка Наста, — сдавленным голосом произнесла Авгиня. — Я пришла вас предупредить.

Авгиня рассказала про Савку Мильгуна и про грязное дело, которое поручили ему войт и два его приятеля.

— Что же теперь делать? — всплеснула руками бабка Наста.

— Надо дать знать… Предупредить… Не пугайтесь, бабушка.

И Авгиня стала торопливо говорить, что следует предпринять. Дать знать в Вепры жене Мартына Рыля. Во что бы то ни стало предупредить деда Талаша или кого-нибудь из его товарищей. Это дело можно поручить Алене или Максиму. Наконец бабка Наста и сама может это сделать. Бояться нечего: Савка большой беды не причинит, если будут знать, кто он такой.

— Только, бабушка, боже упаси, никому не говорите, что это я рассказала вам.

Авгиня так же тихо вышла из хаты деда Талаша, как и вошла в нее.

25

Тысячами дорог по разным направлениям мчатся весною талые воды. Как много этих дорог, и как бесконечно разнообразны они в своем стремительном, неукротимом беге!

Есть какое-то особое очарование, поэзия и красота в этих дорогах-ручьях, прокладывающих пути весне и обновленной жизни на земле, в их торопливом течении и звонком журчании, веселом гомоне и грозном шуме. Вначале маленькие, слабые, едва заметные, скользят они, как слезы по лицу земли, тоненькими извилистыми струйками, набирая силы с каждым часом, с каждым шагом движения вперед. О, сколько препятствий и неожиданностей на их пути! Каждая глыба льда, каждый порог, выступ земли, валун вырастают перед ними преградами. Но они бегут неудержимо, бегут беспрестанно, где быстрее, где медленнее, обходя препятствия или просто снося их, бегут, пока не сольются в бурные потоки, пока не очистят от снега всю землю, чтобы могучим половодьем проложить широкую дорогу к ее новой жизни.

Тысячами дорог по разным направлениям идут и люди, ища простора, свободы и всего того, что называют они радостью и счастьем.

… Счастливо вернулись в Высокую Рудню дед Талаш с партизанами и красноармейцами во главе с Букреем.

Этот поход наглядно показал восставшим крестьянам, что сила их — в дружном единении, организованности и строгой дисциплине. Удача, сопутствовавшая походу, еще выше подняла боевой дух партизан. Она раскрыла перед ними широкие перспективы борьбы за свою свободу, за свое право жить независимо от панов. Все это предвещало расширение и дальнейшее развитие того дела, начало которому положил совместный поход красноармейцев и партизан. Немалое значение имела здесь и горячая речь Букрея после возвращения из похода.

Букрей собрал в лесу на привале всех участников боя под Ганусами. Он сердечно поздравил партизан и деда Талаша с первым боевым крещением и обратился к ним с призывом продолжать так удачно начатую борьбу с оккупантами.

— Товарищи! — сказал он. — Теперь вы сами видите, что ваша сила — в сплоченности, строевом порядке, дисциплине и в дружной работе плечом к плечу с Красной Армией. Наш поход — это лишь маленький боевой эпизод. Скоро нам придется принять участие в настоящих больших сражениях. Тем не менее и этот эпизод вызовет немалое озлобление в стане наших врагов. Вот почему я хочу предупредить вас, что враг будет действовать с еще большей жестокостью, чтобы искоренить дух мятежа. А ваш долг, товарищи, — ширить восстание, поднимать народ, организовывать его в боевые группы, в повстанческую армию и крепить связь с Красной Армией. Она даст вам руководителей, поможет в боевой выучке. А командиры найдутся и среди вас самих, товарищи. Пример тому — наш славный батька Талаш. Но, товарищи, не всякого принимайте в свои ряды; под личиной ваших сторонников к вам будут пытаться проникнуть враги и провокаторы. Так будьте осторожны и бдительны!

Несколько слов сказал и дед Талаш. Он поблагодарил Букрея и красноармейцев за помощь и хорошие советы.

Потом они совместно обсудили, как организационно укрепить партизанское движение.

Выбрали начальников партизанских групп и наметили место сбора: оно должно было оставаться в строгом секрете. Договорились о связи и назначили дни, когда начальники групп должны были являться для информации и разработки дальнейших планов партизанской деятельности.

Дед Талаш теперь просто счастливый человек, если только есть на свете сейчас счастливые люди. Сбылись все его желания: он расплатился с легионерами за обиды, издевательства, нанесенные ему и другим. Но это только между прочим. У него есть настоящее военное ружье; кроме того, все отобранное у легионеров оружие передали в его распоряжение — так постановили на собрании отряда. Он нашел своего сына, и сын вместе с ним на свободе. Под заботливым наблюдением Нупрея Панас уже снова не только ходит, но и бегает. Наконец, дед Талаш — партизанский командир. Пусть отряд его пока небольшой — он скоро увеличится, об этом уже позаботились. Красные командиры приняли его в свою семью как командира и своего человека. Разве это не большая честь для деда Талаша? Но все это не вскружило ему голову. По-военному строго думает дед о дальнейшем ходе событий: не за горами весна, а весной начнутся такие дела, что надо быть готовыми ко всему. Думает Талаш и о доме — о бабке Насте, о Максиме, о хозяйстве. Бабка кручинится по Панасу, да и о нем, старом, верно, тревожится. И не знает, что Панас вырвался из неволи и воюет теперь вместе с отцом. Надо, пожалуй, побывать у своих…