На шапочном разборе. Ирреалистические стихи - [3]

Посмертная награда

В торпедном аппарате.

Закордонные благодетели

Мы многое поняли, вроде,

Постигли несчастья нутром…

Печётся о нашей свободе

Кромешная тьма за бугром.

О нашей свободе пекутся,

Кто так и остался во мгле.

Своей демократией куцей

Гордятся они на Земле.

Под игом привычным буржуев

Дано им впадать в декаданс.

Не ценим мы волю чужую,

И мыслить не стоит за нас.

В соседстве дворцы и лачуги

И в нашей печальной стране.

Скажу, зарубежные други,

Что этот расклад не по мне.

Чудит зарубежная свора,

В Россию засунув носы.

До главного в ней разговора

Остались не дни, а часы.

Ударим по лавочке частной

И всем по делам воздадим.

Не слишком ли нагло и часто

К нам лезут с уставом своим?

Грозить нам мечами, ножами

Пристало душевно больным…

Мы снимем свои урожаи,

Свободу свою отстоим.

Мы люди – не камни, не брёвна…

Нелеп закордонный шантаж.

Сидеть им на задницах ровно

И верить в глобальную блажь.

Сгорающие голоса

Голоса из-за границы,

Из-за рощ, полей, бугров,

Что соломенные птицы

У прожорливых костров.

Всё, что сказано, сгорает,

В этом им не повезло.

Нас оттуда укоряют,

Оскорбляют, сеют зло.

Но таких не очень много…

Большинство добры, мудры,

Судят нас не очень строго.

Но горят, горят костры…

Там жирнее пряник сдобный,

Лучезарнее края…

Голоса, что мир загробный,

Страшный звук небытия.

Есть ли жизнь за той чертою,

Где российской нет земли?

Верить – дело не простое

В эти голоса вдали.

Вероятно, к интернету

Мир фантазий подключён,

И загадили планету.

Разговоры ни чём.

Голоса нас жизни учат,

О России говорят.

Но костры, на всякий случай,

В наших разумах горят.

Где куски жирней под солнцем,

Зло вершит над Русью суд.

Голосам никак неймётся,

Околесицу несут.

Так чего же бесам надо

От тебя и от меня?

Голоса звучат из ада…

Грозен оберег огня.

.

* * *

Дирижабль никуда не летит,

Это просто подарок от тёти.

Может быть, у него простатит,

И поэтому он не в работе.

Проживает у тёти племяш,

И они, будто лебеди, вместе.

Впрочем, он шарлатан и торгаш

И племянник условный в поместье.

Как же милая тётя щедра,

Цепеллин сорванцу подарила.

Миловидна, изящна, бодра,

Но, точнее, кувшинное рыло.

Всё возможно в огромной стране,

С жиру бесится старая шмара.

К тёте ходит племянник в кашне,

По ночам ей поёт под гитару.

Но гитара – начало начал,

Инструмент только так, для затравки.

Это тётка вопит по ночам,

Ждёт всегда сексуальной добавки.

В жутком мире разнузданных жаб

И блатных озверевших тритонов

Не летит никуда дирижабль.

От дворцов, теремов и… притонов.

Дирижабль не летит никуда,

Эта прихоть смешна, бесполезна.

Только жизни людские беда

Увлекает в жестокую бездну.

Цепеллин мрачной доле на рад,

Он страдает ночами по воле…

Привидений летучий отряд

Затаился в просторной гондоле.

* * *

По проспекту Мыльных Пузырей

Шествует торжественно, что свита,

Ушлая ватага звонарей,

Прославляя главного бандита.

Рьяно бьют они в колокола,

Держат речи через мегафоны.

Очень даже странные дела

Возвели разбойники в законы.

Оды тем во здравие поют,

Кто страну разворовал и предал,

Но ватага, где на плуте, плут,

Слишком рано празднуют победу.

В дикой какофонии пустой

Даль великим гневом пузырится.

Не уместен выстрел холостой,

Где с небес на рыла смотрят лица.

Торжество на ликах, не упрёк,

Наши предки с нами непреклонно.

Кто нас на бесправие обрёк,

Ничего не слышит, кроме звона.

Лишь собой доволен ренегат

И своим разбойным окруженьем.

Нудно колокольчики звенят

Перед мощным гулом оружейным.

Мы дождёмся утренней зари,

Песня жуткой, чёрной своры спета.

Оптом позабыли звонари

Старое название проспекта.

Завтрашним погожим, светлым днём

Сгинет звон и песни святотатства.

Мы с тобой уверенно пройдём

По проспекту Равенства и Братства.

* * *

Жизнь течёт на поле брани,

Неуютна потому.

…Часто на телеэкране

Вижу монстров по уму.

Слышу пакостные речи,

Дьявол платит им за труд.

В суете бесчеловечья

Обливают грязью люд.

Нынче в мире несуразном,

В куче смрадного гнилья,

Видно, ум зашёл за разум

У лакейского жулья.

Ясно, что враги России

Монстров, господи прости,

За награды попросили

Околесицу плести.

В головах не мозг, а вата…

Сброд продажный на плаву.

В кутерьме придурковатой

Дьявол правит наяву.

Здесь о том теледебаты,

Что ершистым стал народ.

Заграница виновата,

Что нескладно он живёт.

Виноваты за кордоном,

За высокою горой,

Что в пространстве беззаконном

Кто разбойник, тот герой.

Экстремистов нищих надо

Сечь на площадях плетьми.

В гневе жутких монстров стадо

Обнаглело, чёрт возьми!

Каламбур на каламбуре,

В цвете жуткий передел…

Шаг им до тюремной тюри

Или за земной предел.

Но пока их небылицы,

Бредни жалкие в ходу.

Виновата заграница?

Навела на Русь беду?

Виновата в том, что людям

Участь жалкая дана.

В океане словоблудья

Гибнет славная страна.

Монстров круг живёт по квотам

В демагогии шальной.

Их причислит к патриотам

Лишь безумец да больной.

Дружно монстры сбились в стадо,

Каждый важен и суров.

Ценит их интербригада

Компрадоров и воров.

В чёрном, адовом распиле

Трудно спрятать все концы.

С потрохами их купили

Забугорные дельцы.

Их купили, что подстилки,

И московские тузы.

Монстров мерзкие ухмылки

В ожидании грозы.

Всё вернём в сплетенье странном…

Путь сомнения умрут.

Мы уже на поле бранном

Совершаем ратный труд.

* * *

Нет на сознании оков,

Кричат сороки утром звонко,

Стоит у мусорных бачков