На семи морях. Моряк, смерть и дьявол. Хроника старины. - [87]
Своим названием мыс Доброй Надежды обязан не моряку. Для матросов парусных кораблей он остался мысом Бурь. Так назывался он еще со времени его открытия Б. Диашем. Лишь жаждущему сокровищ Индии португальскому королю Жуану II пришло на ум дать мысу это необычное имя: после первого плавания вокруг Африки он «надеялся» добраться до Индии. Моряки называют его, самое большее, просто мысом Надежды.
Однако самых больших жертв требовали не рифы у южноафриканского побережья, а Столовая бухта. Все новые и новые корабли и даже целые эскадры бросали здесь якоря, надеясь найти в этой бухте укрытие. И такое убежище им предоставлялось, если ветер дул с зюйд-оста. Однако, когда наваливались норд-вестовые штормы, дующие прямо внутрь бухты, для стоящих там на якоре парусников наступала великая погибель.
В 1716 году одни только голландцы принесли здесь в жертву убийственному норд-весту 42 фрегата. В 1799 году на дно бухты за ними последовали 12 торговых судов и три военных корабля. Норд-вест разрывал якорные канаты и цепи, как бумажный шпагат, и, прежде чем корабли успевали предпринять защитный маневр, загонял их на песчаные банки.
Искателям сокровищ удалось отыскать в Столовой бухте около 300 корпусов парусных судов. Однако это лишь небольшая часть кораблей.
С постройкой Суэцкого канала количество судов, огибавших мыс Доброй Надежды, значительно сократилось, но и после этого воды у южной оконечности Африки не сделались столь пустынными, как у мыса Горн. Во-первых, южная часть Африки в отличие от южного выступа Американского субконтинента густо заселена, а во-вторых, современные сверхкорабли, в особенности гигантские танкеры, вынуждены выбирать путь от южноаравийских нефтяных центров в Европу не через канал, а вокруг Африки.
К знаменитым корабельным капканам Атлантики причисляют и далекий мыс Гаттерас. За последние четыре столетия, по самым приблизительным данным, здесь пошли ко дну 2200 кораблей. Зловещую славу снискали себе также побережье Новой Шотландии и расположенный к юго-востоку от нее блуждающий остров Сейбл. Из-за постоянного размывания песка на западной стороне острова и намывания его на восточной этот остров все время упорно перемещается на восток. Поэтому обломки судов, потерпевших некогда крушение у восточного побережья острова, через какое-то время вдруг появляются на свет у западного. Так случилось с одним американским клипером, местопребывание которого в течение 80 лет оставалось неразгаданной тайной Северной Атлантики.
Глобтроттеры и охотники за древностями, наносящие время от времени на своих яхтах визиты Сейблу, своими лопатами помогают ветру и волнам открывать «гробовые доски». Они постоянно находят нечто представляющее интерес для коллекционеров, – от якорей, старых корабельных фонарей, секстанов и сосудов до судовых колоколов, шпилей и хронометров.
Не только Атлантика, но и другие океаны требовали дани от плавающих по ним парусников.
Коварные коралловые банки Тихого океана, его свирепые шквалы с чистого неба и тропические штормы с проливными, как из ведра, дождями оказались роковыми для обоих экспедиционных кораблей Лаперуза. Десять лет спустя исследователь Южных морей Дюмон-Дюрвиль[05] нашел якоря кораблей. Кораблекрушениями закончились и австралийские экспедиции Флиндерса и Фрэкинета.
Тихий океан едва не погубил экспедицию Кука. У восточного побережья Австралии «Индевор» напоролся на Большой Барьерный риф, протянувшийся почти на две тысячи километров. Судьба экипажа, а тем самым и всей экспедиции буквально висела на волоске. Кук подтверждает эту неудачу в описании своего первого кругосветного плавания: «В несколько мгновений весь экипаж был на палубе, и на лицах у всех застыл страх. В течение нескольких часов курс наш был в открытое море, поэтому мы знали, что не можем быть в непосредственной близости от берега. Наше предположение, что мы застряли на коралловом рифе, следовало только подтвердить. Мы убрали все паруса и спустили шлюпки, чтобы иметь возможность промерить глубины вокруг скалы. Наши опасения подтвердились: корабль сидел на рифе. Все усилия освободить его были тщетны. Между тем волны били о борт и сотрясали корабль с такой силой, что мы едва могли удержаться на ногах. Прошло немного времени, и мы увидели в лунном свете плавающие вокруг нас доски от обшивки нашего киля. Мы бросили якорь с кормы, где было поглубже, и попытались освободиться с помощью лебедки. Но все было напрасно, ибо мы потерпели крушение во время полного прилива. Единственная выгода, которую принес нам отлив, состояла в том, что волны не били больше столь яростно в борта. Мы надеялись лишь на следующий прилив. Однако нельзя было сказать с уверенностью, выдержит ли наш корабль до тех пор. Мы отчетливо ощущали, с какой могучей силой дерут коралловые скалы своими острыми краями наш киль, и от этого совсем почти пали духом.
Наши помпы немедленно начали работать. Весь тяжелый балласт из железа, камней, некоторых запасов и наши шесть орудий на верхней палубе были выброшены за борт. Каждый работал с полной отдачей и ожесточенным рвением. Матросы наши настолько прониклись сознанием опасности, что не слышно было ни единого проклятия. Мысли о смерти полностью нарушили эту старую матросскую привычку.
Доктор Хельмут Ханке (ГДР) — известный знаток моря и всего с ним связанного. Советскому читателю известна уже его книга «Седьмой континент», изданная в 1964 г. на русском языке. Главное действующее лицо в ней — Мировой океан.Предлагаемая читателю книга Хельмута Ханке «Люди, корабли, океаны» выдержала в ГДР ряд переизданий, последнее из которых, пятое, вышедшее в свет в 1972 г. в издательстве «Ураниа», и было использовано для перевода.
1942 год. Рыбинское водохранилище. Над водой возвышаются остовы церквей, по поверхности плавают торфяные острова. Лейтенант НКВД на свой страх и риск на моторной лодке отправляется на поиски немецкого асса, выпрыгнувшего с парашютом из горящего мессершмита. Таково начало романа. Затем действие переносится в дореволюционную Россию. Читателя ждут встречи с идеологом терроризма Николаем Морозовым, с прославленными церковью новомучениками, другими выдающимися людьми. Но главная героиня этой книги – любовь! Она правит миром!Исторические справки, документы позволяют погрузиться в прошлое и, возможно, лучше понять настоящее.
В основе повести — операция по ликвидации банды террористов и саботажников, проведенная в 1921–1922 гг. под руководством председателя областного ЧК А. И. Горбунова на территории только что созданной Удмуртской автономной области. К 70-летию органов ВЧК-КГБ. Для широкого круга читателей.
В начале девятнадцатого столетия Британская империя простиралась от пролива Ла-Манш до просторов Индийского океана. Одним из строителей этой империи, участником всех войн, которые вела в ту пору Англия, был стрелок Шарп. В романе «Тигр стрелка Шарпа» герой участвует в осаде Серингапатама, цитадели, в которой обосновался султан Типу по прозвищу Тигр Майсура. В романе «Триумф стрелка Шарпа» герой столкнется с чудовищным предательством в рядах английских войск и примет участие в битве при Ассайе против неприятеля, имеющего огромный численный перевес. В романе «Крепость стрелка Шарпа» героя заманят в ловушку и продадут индийцам, которые уготовят ему страшную смерть. Много испытаний выпадет на долю бывшего лондонского беспризорника, вступившего в армию, чтобы спастись от петли палача.
События Великой французской революции ошеломили весь мир. Завоевания Наполеона Бонапарта перекроили политическую карту Европы. Потрясения эпохи породили новых героев, наделили их невиданной властью и необыкновенной судьбой. Но сильные мира сего не утратили влечения к прекрасной половине рода человеческого, и имена этих слабых женщин вошли в историю вместе с описаниями побед и поражений их возлюбленных. Почему испанку Терезу Кабаррюс французы называли «наша богоматерь-спасительница»? Каким образом виконтесса Роза де Богарне стала гражданкой Жозефиной Бонапарт? Кем вошла в историю Великобритании прекрасная леди Гамильтон: возлюбленной непобедимого адмирала Нельсона или мощным агентом влияния английского правительства на внешнюю политику королевства обеих Сицилий? Кто стал последней фавориткой французского короля из династии Бурбонов Людовика ХVIII?
Новый приключенческий роман известного московского писателя Александра Андреева «Призрак Збаражского замка, или Тайна Богдана Хмельницкого» рассказывает о необычайных поисках сокровищ великого гетмана, закончившихся невероятными событиями на Украине. Московский историк Максим, приехавший в Киев в поисках оригиналов документов Переяславской Рады, состоявшейся 8 января 1654 года, находит в наполненном призраками и нечистой силой Збаражском замке архив и золото Богдана Хмельницкого. В Самой Верхней Раде в Киеве он предлагает передать найденные документы в совместное владение российского, украинского и белорусского народов, после чего его начинают преследовать люди работающего на Польшу председателя Комитета СВР по национальному наследию, чтобы вырвать из него сведения о сокровищах, а потом убрать как ненужного свидетеля их преступлений. Потрясающая погоня начинается от киевского Крещатика, Андреевского спуска, Лысой Горы и Межигорья.
Мы едим по нескольку раз в день, мы изобретаем новые блюда и совершенствуем способы приготовления старых, мы изучаем кулинарное искусство и пробуем кухню других стран и континентов, но при этом даже не обращаем внимания на то, как тесно история еды связана с историей цивилизации. Кажется, что и нет никакой связи и у еды нет никакой истории. На самом деле история есть – и еще какая! Наша еда эволюционировала, то есть развивалась вместе с нами. Между куском мяса, случайно упавшим в костер в незапамятные времена и современным стриплойном существует огромная разница, и в то же время между ними сквозь века и тысячелетия прослеживается родственная связь.