На рыдване по галактикам - [196]

— Наверняка мои далекие предки уводили с плантаций не только рабов, но и все съестное, — втягивая носом пленительные ароматы, приходит к уверенному выводу Соколова. — В данный момент во мне бурлит их кровь, и я полностью готова к подвигам на этой ниве.

— Джимми Орбакус, разве я не говорила тебе, чтобы ты не уходил без спроса, потому что мне нужна твоя помощь?! — налетает на нашего гида какая-то разрумянившаяся женщина.

— Но, мам, мы показывали землянам памятную рощу! — справедливо возмущается пацаненок. — Это же посмертный сын Основательницы Стратиловой!

Мадам при виде нас немедля сменяет гнев на милость и любезно провожает к столу для дорогих гостей. Все наши, включая Шухера, меланхолично метущего в прожорливые рты все, что только нащупают хваталки, там уже заседают, а кэп даже самолично колдует у здоровенной жаровни. Не подозревал в Вегусе кулинарных талантов. Какого-нибудь шерстистого носорога с Варганы решил прямо в шубе цельмя запечь? В морозилках «Дерзающего», наверное, и не такое еще отыщется. Если покопаться. Тася при полнейшем параде, в лучшем из своих передников, изящным шагом прогуливается вдоль похожего на взлетную полосу стола, следя за тем, чтобы всего всем хватило. Кажется, впервые за все время полета она абсолютно и всеобъемлюще счастлива.

— Ярк, спасай торт от Шухера! — шиплю я, потому что мне еще руки от вековой пылищи отмывать надо, а это целых пять минут форы — чудовищно много для лимбийца и персикового шедевра. — Не хочу начинать ужин с десерта, но пока мы до него доберемся, от него только рожки да ножки останутся.

В броске, сделавшем бы честь вратарю сборной по космическому футболу, Соколова успевает выхватить даже ненадрезанный еще тортище из-под загребущих щупалец отставного дока. Это исторгает столь тяжкий и протяжный вздох из недр студенистой тушки, что на столе содрогается и дребезжит вся посуда, точно от небольшого землетрясения.

— Ой, не переживайте, я их много напекла, с разными начинками, — щебечет подоспевшая Тася. — Всем хватит.

— Учитывая мою потрясающую везучесть, как раз всем, кроме меня, — возражаю я. Но теперь-то вкуснятка под надежной охраной боевой Ярки, знатно набуцкавшей матерую альфу, и руки с мурзилой можно без нервов вымыть.

К возвращению на моей тарелке уже высится горка всевозможных лакомств, включая щедрый шмат исходящего паром мяса, и глава поселения поднимает бокал, заводя подходящий случаю спич. Пока высший командный обменивается любезностями, мы с Соколовой налегаем на угощение. Бас тоже поглощен дегустацией местных блюд и в межгалактическую дипломатию не вмешивается, зато то и дело косится ревнивым оком в нашу с Яркой сторону. Хотя, возможно, эти взоры адресованы вовсе не его зазнобе, а запотевшему графинчику нью-астерийской амброзии, примостившемуся у локтя Соколовой? Зирково гнездо тебе в брови, а не кадета с амброзией. Хотя после тяжкого трудового денька я сам не прочь накатить. Что с удовольствием и делаю, под такую-то закуску.

— Что там с архивами? — ввинчивается кэп в эту идиллию. Демонстрирую ему первый отчет от Мамы — все идет как надо, без сбоев, и меня оставляют в покое.

Минут через пятнадцать, удовлетворенно и счастливо вздохнув, хлопаю себя по животу и решаю еще немножечко подергать пилота за розовые брови. Что-то на меня от амброзии игривость накатила. Поднявшись и приосанившись, произношу погромче:

— Прелестная синеокая Яромила, разрешите пригласить вас на танец?

— Только если не на танго, — аж поперхнувшись куском барбекю от неожиданности, отвечает малость ошарашенная синеокая прелестница и почти виновато оглядывается на тут же трубно засопевшего в свой опустевший бокал Баса.

— В танго я не силен, не волнуйся, — хмыкаю я, любезно протягивая ей руку. — Просто попрыгаем, утрясем слопанное перед десертиком. Смотри, какие у них тут фрукты прикольные… в желешке.

— У нас еще межгалактический турнир по шахматам в программе, — многозначительно напоминает ей Уилсон, пока мы пробираемся между длинных столов к танцплощадке.

— Ну уж твой сеанс одновременной игры с местными мастерами я точно не пропущу, — ответная улыбочка Соколовой источает сладкий яд. Кажется, кто-то ждет не дождется, чтобы заслуженному гроссмейстеру рыдвана еще разок утерли нос.

— Фу, какая невоспитанность, — выделываюсь я вычитанными в каком-то старинном романе манерами. — Прежде чем обратиться к даме, джентльмен спрашивает разрешения у ее спутника.

— Занятный архаизм, — невозмутимо пожимает плечами Рекичински. — Из какого века до космической эры?

— Из того же, в котором всякие ошейниконосцы без разрешения вообще рот не открывали, — отбиваю я его убогую шпильку и с видом абсолютного победителя удаляюсь, держа Соколову под руку. Оркестр как раз жарит что-то энергичное, и ее слегка напряженная мурзилка разглаживается. Никаких чересчур интимных танго, не волнуйся. В отличие от унылой физры, потанцевать-то я всегда любил. И двигаюсь — без хвастовства — довольно неплохо.

— Тебе прям нравится Баса злить, да? — пыхтит Ярка, и ее пружинки прикольно подпрыгивают в такт музыке, пока мы выделываем незатейливые па.