На рыдване по галактикам - [10]

— Валерий Зарницкий, на самом деле он мой прадед, но я привыкла звать его де… — я осекаюсь, не без опаски наблюдая, как дочерна загорелая физиономия пилота неумолимо приобретает насыщенный свекольный оттенок, ноздри зловеще раздуваются, а торчащие из ушей пучки седых волос встают дыбом. Тяжелая квадратная челюсть как-то нехорошо выдвигается вперед. Может, она у него вообще искусственная? Разве настоящая может настолько выезжать, точно ящик из комода?

— Зар-ниц-кий? — по слогам переспрашивает он. Идти на попятную и прикидываться, что я попутала фамилию достославного пращура, уже поздно, и я машинально киваю. Цвет свеклы переходит в тон переспелого баклажана. — Знавал я одного Зарницкого… Валерия… Этот рукожопый жопоголов изгораздился разгрохать корабль средь бела дня в ясную, безветренную погоду на идеально ровном каменном плато! — сквозь зубы цедит Басилевс. — И этот гирганейский зирок еще уверял, что в следующий раз лучше оснастит движком корабельный толчок и на нем отправится в экспедицию, чем сядет за штурвал этого… рыдвана! — последнее слово пилот почти выкрикивает, и тут догадливый внутренний голос подсказывает мне, что самое время удалиться по-английски. Я стремительно шмыгаю за дверь. За моей спиной что-то с грохотом врезается в жалобно застонавшую переборку. Ну, дедуля, удружил же ты мне… Кто ж знал, что ты так знаменит в среде ветеранов астронавтики. Вот попробуй теперь только заикнуться про свои былые подвиги и завести песню про непутевую молодежь, уж я тебе отвечу!

Пока я мысленно на все лады костерю жопорукого предка, по кораблю разносится сигнал, похожий на пожарную тревогу. Оказывается, здесь так на обед созывают. Экипаж «Дерзающего» неторопливо собирается в столовой, рассаживаясь по местам и не уделяя мне никакого специального внимания. Треплются о своих корабельных делах. Даже бывший бортинженер кулака мне тайком не кажет и голову открутить не обещает — скупо отчитывается о наладке автопилота. Мол, все как-нибудь уж продыбает до того момента, как кэп где-нибудь нового спеца подберет. Но никаких гарантий он не дает.

— Знаю я твои гарантии, — фыркает Варг.

Отсутствием аппетита я никогда не страдала, поэтому вторая за какие-то пару часов трапеза возражений в моем организме не встречает. Запас за ягодицу не куснет. Тем более, если меня на пару с этим… Стратитайлером высадят на какой-нибудь пустынной малоцивилизованной планетке. Его даже и не стрескать с голодухи. Вон, кости одни… Сидит, возит ложкой в тарелке, примолкнув. Кажется, даже немного повеселел. С чего бы это? Хм… Никак думает о том же, о чем и я? Из меня получится хороший, разве что суховатый шашлык — сплошной белок, жир во мне накапливаться не успевает. Но в целом, девушка-то я ничего себе… атлетичная, никаким местом не хрупкая, тонкая, звонкая и так далее. На Славии гравитация повыше, чем на Земле, ну соответственно, и мы все… покрепче среднестатистического землянина.

Какая-то не шибко вдохновляющая перспектива, а? Кажется, после ужина надо попробовать обработать суперкарго. На Цилли-то надежд совсем мало, вряд ли я сумею обаять эту гору отлично натренированной мускулатуры. Она вон даже за бортинженера и не подумала вступиться, когда кэп его из команды вышвырнул. Хотя, может, тот и впрямь настолько жопорукий… Ровесник мой на вид или чуть постарше. Наверное, в прошлом году Академию закончил, или где он там учился. Причесочка — закачаешься… висок один чуть не на полголовы выбрит какими-то узорами, остальное торчит как попало, и прядями в неоново-зеленый выкрашено. Пижон-землянин, как пить дать. Лучше б в голову чего засунул, а не на ней изгалялся… глядишь, и не поперли бы с работы. Из всей этой команды мечты один суперкарго и выглядит наиболее вменяемым. Аккуратная стрижка, аккуратный комбинезон, спокойное ничем не примечательное лицо без шрамов и признаков перманентной звездной лихорадки. Интересно только, чего это он на меня так странно поглядывает?

— А вот и десерт! — провозглашает Тася, вплывая в столовую. На мгновение по физиономиям экипажа пробегает привычная судорога отвращения, однако в следующую минуту она сменяется выражением глубочайшего потрясения. На подносе в руках синтетической красавицы высится нечто розовое и воздушное, источающее ароматы спелой клубники.

— Ну все, теперь и запасам фруктов хана, — не без ехидства констатирует бывший член экипажа. — И сливок. Или это только в честь моих торжественных проводов?

Экий пессимист. Впрочем, откуда ему знать тонкости манипулирования перепрограммированными андроидами для оказания интимных услуг? У него ж не было жадного (и чего греха таить — похотливого) дедушки-фермера, который однажды по дешевке отхватил у залетного коммивояжера такую вот милашку. Разве что та отзывалась на Масю — от МАИС-сколько-то-там.

— А это уж не твоя теперь заботушка, устраивайся буфетчиком в порт — и там экономь, обвешивая поддатых командировочных, — не очень внятно буркает Басилевс — его рот уже набит пропитанным кремом бисквитом. На меня он старается даже не смотреть — должно быть, одно созерцание потомка злополучного истребителя шедевров допотопного кораблестроения лишает пилота аппетита.