На рыдване по галактикам - [125]
— Удачный у них выдался денек — и зрелище, и печеньки, — вполголоса говорит мне Соколова. — Что толку с того алтаря, на который только и можно, что долго и скучно молиться? А тут вон какой фейерверк!
Сделав рожи поторжественнее, подкатываем горку контейнеров под суровую длань нашего громовержца.
— Сбегай-ка за огнетушителем, пока правда лес не подожгли, рановато, — цедит он мне. — Нет, лучше Соколова. Ты переводи.
Бег в скафандре, который велик на несколько размеров — тот еще акробатический номер, но Ярке удается это провернуть и даже не растянуться на трапе. Видно, она так старается, чтобы не пропустить продолжения искрометного шоу.
— Огня было достаточно, — с достоинством провозглашает Одноглазый Дьявол. — А это, — он тычет перчаткой в печенье, — самое божественное из всех небесных гару-гару!
И спрашивает меня шепотом:
— Эт че ваще?
— Печенье Тасино, стратегический запас из морозилки, — шиплю я, пока переводчик толкает речь одобрительно покачивающему своим кустом вождю нюкийцев. Ну, раз уж планету в мою честь назовут…
— Годится, — кивает Варг, слегка поморщившись — и у него еще память о том лакомстве сильно крепка, и требует у Баса погасить защитное поле. Приносится Соколова с вакуумным огнетушителем, но тот предсказуемо ни черта не работает.
— Да чтоб тебя Гугуном расплющило! — с досады чуть не стонет она и довольно кособокой рысью убегает за следующим.
— Какая-то небожественная суета у нас выходит, — бурчу я, вскрывая по команде Варга верхний контейнер и на вытянутых руках вынося его за линию, что до сих пор сдерживала наши цивилизации от прямого контакта. Подносить жратву с поклонами для моего божественного имиджа не комильфо, поэтому просто шваркаю посудину на землю и милостиво машу рукой — налетай.
— Только не провоцируйте их! — стенает в шлемофоне пилот, все переживающий за неприкосновенность своего драгоценного корыта.
Ароматы печева немедленно ударяют в чумазые носы, аборигены принимаются восторженно галдеть и толкаться, но вождь немилосердно лупит охальников древком копья и заскорузлой пяткой по рукам, восстанавливая статус-кво. Пытающемуся протиснуться вперед послу с кактусами прилетает по макушке от более мускулистого конкурента, однако колючая маскировка наконец приносит своему владельцу хоть какую-то пользу. Обидчик с протяжным воем отдергивает и сует в рот грязные пальцы.
— Адорианский стыд… — вздыхаю я. — Непотребно ведут себя варвары, а совестно мне.
— Да вы у меня просто образец дисциплины, — произносит неприятно пораженный таким чудовищным бардаком и явным пренебрежением субординацией Вегус.
— Все… постигается в сравнении, — сопит Ярка в шлемофоне, с третьей попытки врубив второй огнетушитель и скача с ним меж чадящих стеблей.
Вождь, наконец, водворяет порядок среди своих диковатых подчиненных, запускает чумазую лапищу, украшенную браслетами из коры, костей и бусин, в контейнер, выуживает печеньку, обнюхивает ее со всех сторон, как гончий ящер из туманности Ориона, и жадно запихивает в рот. Цельмя.
— А чай?! Чаю-то предложить и не догадались! — доносится из рубки возмущенный голосок Таси, пришедшей посмотреть, как ее кулинарные шедевры становятся связующим звеном между мирами. — Стыд мне и позор, будто я начинающая помощница по хозяйству!
— Не расстраивайся, Тасенька, это из-за перепрограммирования, наверное, — немедля утешаю я ее. Не хватало еще, чтоб расплакалась из-за этих чучел, и так смазка в дефиците теперь.
— Водички из ручья полакают, — отрезает Варг, наблюдая за тем, как вождь стоит, возведя очи к небу, и задумчиво двигает челюстями. Остальные с трепетом взирают на своего лидера, нетерпеливо постукивая босыми пятками по выжженной земле. Внезапно вождь вскидывает вверх зачуханную и облепленную сладкими крошками длань, призывая племя внимать его речи.
— Дар небес пробудил во мне талант к стихоплетству! — озвучивает переводчик спич главы нюкийцев и прибавляет после некоторой паузы и словно бы неуверенно, что переводчикам не свойственно от слова совсем: — Набил гару-гару рот — пляшет от счастья живот!
Племя дружно стонет от восторга, а может, от лютой зависти. Грязнющие руки жадно тянутся к контейнеру, полному столь вдохновляющей небесной выпечки. Осыпая бороды крошками, чавкая и причмокивая, аборигены вкушают манну.
— Черная дыра дери, да у чувака врожденный дар маркетинга! — восхищается Соколова, азартно истребляющая последние язычки пламени, что приплясывают по еще не превращенным в золу кустикам. — Просто-таки готовая новая речевка для рекламы продукции приснопамятной Матушки Кокору. Так и слышу прям гнусавый закадровый голос, пока она, играя бровками и потряхивая седыми буклями, сеет печенье над пашнями отсталых миров…
— Фух, сработало, — довольно констатирует Варг, пока я хрюкаю в перчатку, вообразив эту картину. Матушка приверженка старых порядков и всего естественного, поэтому выглядит экзотично — как сказочная Баба Яга, и это в наше-то время, когда достижения земной медицины и косметологии не позволяют сходу отличить внучку от прабабки. Я ее мелким побаивался, думал, что она делает свое печенье из непослушных детей.
Грянула новая веха в освоении космоса, человечество распространилось повсеместно и вмешивается в естественный ход вещей. Антропогенез, как непреклонная сила меняющая всё и вся, дотягивается до звёзд. Главный герой, Проксимус Мора, журналист, работающий на издательство "Республика: Космос и Мы", побывал в каждой обжитой нашим видом системе. Его путешествие длится уже множество световых лет, почти половину жизни он провёл в разъездах по Млечному пути. И наконец очередное задание от редактора приводит его туда, где всё началось, без малого четыре миллиарда лет назад.
История о необычайном происшествии, приключившемся с инженером-строителем на одной из земных колоний. Котики имеют непосредственное отношение к сюжету рассказа.
Сборник стихотворений («сборная солянка и винегрет») из семи главных ингредиентов: «Жизнь» (все о ней; по ней и для нее). «Тебе» (о любви; о ней от мужского и женского лица, к своему и не своему полу). «Мотивация» (побуждение к действию; как себя, так и других). «Дружба» (о ней; от мужского и женского лица, меж своим и не своим полом). «4 строчки» (короткие четверостишия; в которых качество превалирует над количеством). «Тен» (второе «я»; темное, как «тень»). «Я буду помнить» (ностальгия; по прошлому, настоящему и будущему). Содержит нецензурную брань.
Компания Space X запускает новый исследовательский зонд для глубин космоса. Что это очередной пиар ход или действительно прорыв для человечества?
К 2040 году люди не отказались от мечты найти братьев по разуму – пусть от неё и отказался один конкретный космонавт. Холодная логика, научное мировоззрение и здоровый пессимизм – таковы, по его мнению, необходимые нормальному человеку черты, с ними никогда не ошибёшься. Так уж и никогда?..
Жизнь до отъезда в США описана автором в мемурах "Моя наша жизнь". Прожив в США более 20 лет, автор на основании личного опыта сравнивает типичные жизненные ситуации, как они бы выглядели в США и России, особенности поведения, социальные аспекты и общее биополе обеих стран. При этом сравнивается только то, что поддается сравнению, без намерения ставить отметки, где лучше. Все фото – из архива автора.