На руинах - [38]

(кислорода, примеч. автора) с двумя первыми (двумя атомами водорода, примеч. автора) при строго фиксированном угле между связями.

Продолжалась посадка на рейс «Париж-Москва». Пожилая россиянка, перепутавшая терминалы, подоспела одной из последних. То ли из-за сильного волнения, вызванного боязнью опоздать, то ли от жары, стоявшей в Париже в эти последние дни августа восемьдесят девятого, лицо женщины было бледным, на лбу выступили бисеринки пота. Утирая их уже не очень чистым белым платочком, она случайно оглянулась на вежливо пропустившего ее вперед юношу в белом, охнула и покачнулась, пролепетав:

— Умираю… уже в глазах… двоится.

Элегантный мужчина поддержал ее за локоть и, бросив взгляд в том же направлении, чуть приподнял бровь.

— Мадам! — дама, не реагируя и не открывая глаз, продолжала на нем висеть, и тогда он воспользовался более родным для советских людей термином: — Гражданочка! Гражданочка, придите в себя, эти молодые люди — всего-навсего близнецы.

Один из близнецов торопливо шагнул к женщине, взяв ее за кисть, нащупал пульс и растерянно пожал плечами.

— Небольшая тахикардия, а так…

На помощь уже спешили две сотрудницы аэрофлота. Пришедшая в себя дама, вдруг испугалась: а что, если — чем черт не шутит! — ее не допустят до полета? Она выпрямилась, раздраженно отстранила юношу и поддерживавшего ее элегантного мужчину, буркнула что-то и заторопилась на посадку. Близнецы с облегчением переглянулись, потом обнялись, и один из них последовал за дамой, а другой — тот, что щупал пульс — отошел в сторону. Элегантный мужчина усмехнулся и, покачав головой, направился следом за улетавшим в Москву близнецом.

В самолете места мужчины и юноши оказались рядом, дама сидела позади через три ряда, и юноша пару раз оглядывался, бросая на нее тревожные взгляды. Мужчина, заметив это, успокоил его:

— Да она в полном порядке, не волнуйтесь. Просто от жары, наверное, немного крыша съехала. У меня самого, если честно, та же самая проблема — дочки-близнецы и похожи, как две капли. Мы-то в семье их спокойно различаем, а вот другие — нет. От этого и все беды — шалости, знаете, розыгрыши и прочее. Учителя вот жалуются.

В голосе мужчины прозвучала не соответствующая сказанному глубокая печаль, что немного удивило юношу.

— Да вы не переживайте так, — сказал он собеседнику, — всякое случается, но с годами это проходит. Нас с Эриком, например, учителя тоже всегда путали, а тогда, в семидесятые-восьмидесятые, еще в школе форму заставляли носить, так что и не оденешься по-разному. Но мама всегда старалась, чтобы у нас были разные стрижки и рубашки разных цветов. И не потому, что мы могли бы что-то такое выкинуть с учителями, насчет этого у нас было строго, а просто она боялась, что каждый из нас может потерять свою индивидуальность.

— Мы… с женой, — голос мужчины слегка дрогнул, — много читали о близнецах, когда родились девчонки. Многие считают, что среди двойняшек один всегда лидер, другой — ведомый.

— Мы из тройни, у нас еще сестра Машка. Но настоящим лидером среди нас была наша двоюродная сестра Таня — мы воспитывались все вместе, и мама никогда нас не разделяла. Вообще она была удивительным человеком, наша мама, другой такой…Знаете, она была таким тонким человеком — замечала то, мимо чего другие прошли бы, не заметив. Например, ее бы ужасно огорчило то, что из-за нас с Эриком той женщине стало нехорошо. А все я виноват — мне понравилась его стрижка, и я сделал такую же. Нацепил такой же белый костюм — жарко же. Ну его, к богу, приеду домой в Питер — остригусь наголо.

Юноша расстроено умолк, не заметив странного выражения лица своего собеседника и его внезапно ставшего острым взгляда.

— Ну, не надо так уж сильно себя винить, ничего страшного. Кстати, — мужчина протянул руку поверх разделявшей их спинки кресел, — давайте познакомимся: Самсонов Леонид Аркадьевич. Но можно просто — Леонид.

— Муромцев Евгений Петрович, — юноша улыбнулся, — но можно просто — Женя.

— Очень приятно познакомиться, Женя. Так вы из Ленинграда?

— Коренной питерец. А вы?

— Живу в маленьком городке на берегу Дона, носящем имя румынского коммуниста. Георгиу-Деж, слышали о таком?

— Нет.

— Так я и думал. А в вашем прекрасном Ленинграде я бывал, даже жил какое-то время. Кстати, фамилия Муромцев, мне тоже знакома, я только сейчас вспомнил — в нашей районной поликлинике работала доктор Муромцева. Муромцева Злата Евгеньевна, изумительной души человек. Не родственница ваша?

Женя опустил голову.

— Это… была моя мама. Она умерла… совсем недавно.

— Умерла! — ахнул Самсонов. — Не может быть, как же так! Это была… это же была редчайшая женщина, моя жена, когда узнает… Ведь это именно Злата Евгеньевна дала нам с женой статьи о психологии близнецов, мы получили от нее столько необходимых советов и до сих пор… Но как же так, отчего? Несчастный случай? — он вдруг спохватился: — Простите меня, дурака, не отвечайте, я понимаю, как вам больно. Я просто очень и очень расстроился, когда вы так неожиданно сказали. Примите мои соболезнования.

— Спасибо, — тихо ответил юноша, — не извиняйтесь, я вас понимаю, мою маму многие любили. Нет, не несчастный случай, она заболела. Ее лечили лучшие специалисты, но так ничего и не смогли сделать.