На руинах Османской империи. Новая Турция и свободные Балканы. 1801–1927 - [19]

Карловацкий митрополит, духовный лидер венгерских сербов, один из тех интриганов, которых было так много на Ближнем Востоке, человек, прятавший под рясой священника душу политика, уже прокладывал путь в Россию, отослав русскому министру иностранных дел меморандум, в котором выступал за создание государства Сербия. В его состав должны были войти ряд австрийских владений, в частности бухта Каттаро (Которская бухта). Они должны были стать автономными, но зависимыми от Турции провинциями, которыми будет управлять кто-то из русских великих князей или какой-нибудь протестантский принц. Однако министр иностранных дел России отклонил и предложение митрополита, и просьбы депутации. В тот момент Россия считала необходимым сохранить единство Турецкой империи, и русский министр иностранных дел посоветовал иностранному секретарю обратиться за помощью к султану. Но этот случай был очень важен тем, что он продемонстрировал стремление сербских политиков настроить Россию против Австрии. С тех пор это стало основным направлением их действий.

Султан, сильно встревоженный перспективой развала империи, решил покончить с мятежными сербами. Визирем Белграда был назначен губернатор города Ниш; он был отправлен с приказом восстановить в Сербии порядок. Вдохновленные призывами Константина Ипсиланти, господаря Валахии, и верой в то, что Россия в конце концов придет к ним на помощь, сербы оказали сопротивление. Произошла битва; впервые восставшие подняли оружие против своего суверена и победили его. Тут у мусульман открылись глаза – им стало ясно, что восстание «верноподданных сербов» превратилось в революцию против султана. Последний использовал передышку, которая наступила после поражения турок, для создания органа, который занялся бы управлением Сербией.

Со времен сербской независимости в стране сохранился обычай проводить народные собрания под названием «скупщина»; такое собрание организовал и Карагеоргий. В ходе этой ассамблеи был создан постоянно действующий сенат или совет; в него избрали по одному депутату от каждого района, из которых состоял пашалык. В начале XX века здание сербского сената производило внушительное впечатление; но тогда, в начале XIX века, примитивный совет, который собрался в отдаленном монастыре, где не было ни кроватей, ни провизии, за исключением одного мешка муки, никоим образом не соответствовал английской идее пар ламентского собрания. Не имел он и реальной власти, ибо фактическим правителем Сербии был Карагеоргий.

Но даже тогда сербы еще не думали об отделении от Турции и снова обратились к султану с просьбой о мире, а к императорам Австрии и России – об интервенции. Но султан был полон решимости подавить восстание против своей законной власти, и в 1806 году турецкая армия вторглась в Сербию.

Сербская победа в битве при Мишаре, неподалеку от Шабаца, прославленная поэтами, могла бы заставить обе стороны заключить мир. Но тут началась Русско-турецкая война, и Наполеон посоветовал султану отказать сербам в их весьма умеренных требованиях. Сербы одерживали одну победу за другой (после Мишара была крупная победа у Делиграда), но испортили все дело, предательски вырезав турецкий гарнизон Белграда[20]. К началу 1807 года в их руках оказалась вся территория пашалыка, и, впервые за всю историю, вместе с ними против турок сражался русский корпус. А пока сербы и русские воевали, их бывшие господа сражались друг с другом. Селим III стремился избавиться от янычар, а они – от него. Он хотел реформировать свою страну, но, как и все другие турецкие реформаторы, потерпел провал. Его симпатии к Франции, его европейские идеи и военная система сделали султана непопулярным среди турок старой закваски.

Естественным союзником консервативной партии в Стамбуле стал регион, населенный мусульманами. Фанатизм, закрепленные законом имущественные права и грубая сила одержали легкую победу над султаном, который хотел улучшить жизнь в своей стране. Шейх-уль-Ислам сделал двусмысленное заявление, которое было истолковано как оправдание деспотизма суверена. Командир турецкой гвардии решил последовать примеру римских легионеров и посадил на трон, с которого он согнал Селима III, Мустафу IV. После этого один дворцовый переворот следовал за другим; Селим III и Мустафа погибли от рук мятежников в 1808 году, и на их месте утвердился Махмуд II, которому предстояло стать величайшим реформатором современной Турции того времени. Впрочем, Махмуду II хватило мудрости скрывать свои планы до тех пор, пока его власть не стала такой сильной, что помешать ему уже никто не мог.

А тем временем в сербских делах стало все сильнее сказываться влияние России. В 1807 году в Белград прибыл первый официальный посол Александра I, и это стало доказательством того, что царь Всея Руси решил окружить сербов своей отеческой заботой. Между правительствами двух стран было заключено соглашение, в котором говорилось, что новое государство будет находиться под защитой царя, который разместит в Сербии русские гарнизоны и назначит всех ее высших чиновников. Но после заключения перемирия в Русско-турецкой войне Россия бросила Сербию на произвол судьбы и возобновила свой протекторат только после того, как Карагеоргию предложила свою помощь Австрия. Русское правительство понимало, что Сербия поможет ему сдерживать соперницу России Австрию, и к несчастной маленькой стране начали относиться как к пешке в большой дипломатической игре. Когда военные действия возобновились и турки, несмотря на героическую оборону, разгромили сербов, русский представитель бежал, оставив Сербию беззащитной