На руинах Константинополя. Хищники и безумцы - [16]

Шрифт
Интервал

В прошлый раз Шихаб хотел оказаться купленным, чтобы поскорее начать служить богатому господину, заработать себе свободу и богатство, а затем выкупить из рабства мать и сестёр. Теперь евнух перестал верить в эту сказку и потому не хотел быть купленным, не хотел, чтобы жизнь менялась, но покупатель почему-то выбрал виночерпия, выглядевшего весьма взрослым, а не более юных.

«Ничего, — успокаивал себя Шихаб. — В доме у этого господина я буду делать почти то же, что и в школе». Однако раб ошибся.

…Нового хозяина звали Захир. Этот молодой и изящный человек был арабом, как и господин Алим. Господин Захир также получил хорошее образование и так же хорошо знал персидский язык. Но в отличие от господина Алима, равно уважавшего и арабских, и персидских авторов, новый господин был без ума от всего персидского.

Возможно, для Захира выбор при покупке раба-виночерпия определило то обстоятельство, что Шихаб был персом. И евнухом. Ведь именно от своего нового господина Шихаб впервые услышал историю о том, что у великого правителя румов Искендера был евнух по имени Багой, родом из персидских земель, которого Искендер очень ценил.

Беседа проходила наедине в покоях господина, причём господин сам же завёл об этом разговор, а затем спросил:

— Ты знал об этом?

Разумеется, Шихаб, обучаясь на виночерпия, читал поэму об Искендере, которую сочинил Низами[11], но там ничего не говорилось о Багое. А ведь Низами упоминал, обращаясь к читателям, что изучал жизнь Искендера очень основательно.

— Низами читал не те книги, — с улыбкой ответил Захир, полулёжа на застеленной кровати и покуривая кальян. — О Багое рассказывают румы и франки[12]. А персидские и арабские авторы излишне пристойны. Они думают, что если будут обходить имя Багоя молчанием, то оно забудется.

Шихабу было неинтересно про это слушать и не хотелось знать, что такого непристойного находили учёные мужи в том обстоятельстве, что Искендер держал при себе евнуха. Вот почему евнух Шихаб ничего не спросил, но господин сам стремился рассказать больше.

— Пишут, что Багой был юн и красив, — сказал Захир, хитро улыбаясь. — И сначала он принадлежал персидскому правителю Дарию. А когда Искендер пошёл войной на Дария и победил, то заполучил и эту живую драгоценность. Один из персидских вельмож припрятал у себя Багоя, пока не уляжется смута, которая всегда бывает после войны, а затем отдал Искендеру.

«Даже если я — Багой, то ты — уж точно не Искен-дер», — мысленно произнёс Шихаб, обращаясь к господину. Изящный (или даже хилый) Захир со своей острой козлиной бородкой нисколько не напоминал могучего воина с прекрасной тёмной бородой, которого Низами изобразил в своей поэме[13]. К тому же Низами, который изучил множество книг об Искендере, утверждал, что этот правитель был удивительным человеком — необычайно добрым. Искендер не стал бы держать при себе раба — тут же отпустил бы на свободу, а вот от Захира ничего подобного ждать не приходилось.

— Когда Багой впервые предстал перед Искендером, то уже не был мальчиком, — меж тем рассказывал Захир. — Багой был примерно твоего возраста. А Искендер был ещё молод. Как я… Налей мне вина, Багой, послужи своему Искендеру, — впоследствии хозяин часто повторял эту фразу, а затем протягивал своему виночерпию пустую пиалу, которую Шихаб наполнял — будто играя с кувшином, как учили.

Захир любил вино и шумные застолья, часто приглашал друзей, и пирушка обычно длилась почти до рассвета, а Шихаб развлекал гостей, как учили, но не испытывал от этого никакого удовольствия.

Гости, которые просили сыграть и спеть, сами же прерывали на середине, пытаясь ущипнуть виночерпия. Они находили это забавным, смеялись, тут же шутливо извинялись, просили продолжать песню, снова щипались, а Шихаб втайне злился, потому что уже не мог изображать им свою мать, как делал это для учителей.

Судя по всему, гости даже не замечали, что виночерпий ничего не изображает. Они не были ценителями притворства. Им достаточно было видеть, что лицо Шихаба миловидно, а также лишено усов и бороды. То один гость, то другой «смеха ради» пытались притянуть к себе виночерпия, чтобы поцеловать, и только строгий окрик Захира останавливал весельчаков:

— Эй! Он мой, не забывай!

Друзья Захира не были богачами. Опасаясь, что хозяин дома больше не пригласит их на пирушку, они начинали вести себя сдержаннее, отпускали виночерпия и просили налить ещё вина, но на следующей пирушке всё повторялось снова.

Захир прощал гостей и раз за разом приглашал потому, что знал их ещё до того, как разбогател. А разбогател он после того, как выгодно женился.

С помощью хитрости Захир сумел познакомиться с дочерью одного из самых богатых людей города, тайком встречался с ней в саду почти два месяца и сумел понравиться. В итоге дочь упросила отца отдать её замуж за Захира, а отец, хоть и разгневанный поначалу, согласился. Он хотел для своей дочери счастья и не хотел, чтобы история с тайными свиданиями получила огласку. К тому же новоявленный жених был хоть и не богат, но мог похвастаться знатным происхождением.

Кто же знал, что Захир окажется вовсе не таким влюблённым, как прикидывался поначалу. Конечно, он уделял жене время, но гораздо большее удовольствие получал, растрачивая её приданое.


Еще от автора Светлана Сергеевна Лыжина
Принцесса Иляна

1475 год. Молодая аристократка по имени Илона Силадьи, овдовевшая несколько лет назад, получает от своего двоюродного брата, венгерского короля Матьяша I, необычное предложение. Её просят выйти замуж за Ладислава Дракулу из Валахии, "того самого Дракулу", чтобы Матьяш смог заключить с этим человеком политический и военный союз против турок.Дурная слава Дракулы по-прежнему при нём и количество ужасных историй "об изверге и тиране" продолжают расти, но Илона всё же соглашается, желая помочь христианам победить общего врага.


Валашский дракон

Герой этой книги – не кровожадный вампир, созданный пером бульварного писаки Брема Стокера, а реальная историческая личность. Румынский, а точнее – валашский, господарь Влад III Басараб, известный также как Влад Дракула, талантливый военачальник, с небольшой армией вынужденный противостоять огромной Османской империи. Если бы венгерский союзник Влада всё же сдержал обещание и выступил в поход, то кто знает, как повернулось бы дело. Однако помощь из Венгрии не пришла, а Влад оказался в венгерской тюрьме, оклеветанный и осуждённый теми, кто так и не решился поддержать его в священной борьбе за свободу от турецкого владычества.


Рекомендуем почитать
В тисках Бастилии

Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.


Школа корабелов

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Дон Корлеоне и все-все-все

Эта история произошла в реальности. Её персонажи: пират-гуманист, фашист-пацифист, пылесосный император, консультант по чёрной магии, социологи-террористы, прокуроры-революционеры, нью-йоркские гангстеры, советские партизаны, сицилийские мафиози, американские шпионы, швейцарские банкиры, ватиканские кардиналы, тысяча живых масонов, два мёртвых комиссара Каттани, один настоящий дон Корлеоне и все-все-все остальные — не являются плодом авторского вымысла. Это — история Италии.


История четырех братьев. Годы сомнений и страстей

В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.


Дакия Молдова

В книге рассматривается история древнего фракийского народа гетов. Приводятся доказательства, что молдавский язык является преемником языка гетодаков, а молдавский народ – потомками древнего народа гето-молдован.


Лонгборн

Герои этой книги живут в одном доме с героями «Гордости и предубеждения». Но не на верхних, а на нижнем этаже – «под лестницей», как говорили в старой доброй Англии. Это те, кто упоминается у Джейн Остин лишь мельком, в основном оставаясь «за кулисами». Те, кто готовит, стирает, убирает – прислуживает семейству Беннетов и работает в поместье Лонгборн.Жизнь прислуги подчинена строгому распорядку – поместье большое, дел всегда невпроворот, к вечеру все валятся с ног от усталости. Но молодость есть молодость.


Князь Олег

Конец IX века. Эпоха славных походов викингов. С юности готовился к ним варяжский вождь Олег. И наконец, его мечта сбылась: вместе со знаменитым ярлом Гастингом он совершает нападения на Францию, Испанию и Италию, штурмует Париж и Севилью. Суда норманнов берут курс даже на Вечный город — Рим!..Через многие битвы и сражения проходит Олег, пока не поднимается на новгородский, а затем и киевский престол, чтобы объединить разноплеменную Русь в единое государство.


Варавва

Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.


Умереть на рассвете

1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.


Сагарис. Путь к трону

Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.