На руинах Эдема - [73]

— Слишком давно я здесь… Прибой и время чистят память, что наждак — металл от ржави. Вот и позабыл за годы, как меня нарекли при рождении. Назвал себя Смотрителем, потому что за маяком присматриваю, а у сына моего чутье на погоду прям магическое, поэтому и…

— Отец, — резко оборвал его Петрель, которому, кажется, такая откровенность оказалась не по душе. Но ни Смотритель, ни я, не обратили на это особенного внимания. Парень удостоился лишь того, что ему с улыбкой погрозили ему пальцем и велели не перебивать.

— Маяк? — я слегка нахмурила брови, — Они ведь, вроде, для кораблей были… Зачем же сейчас он нужен? Для кого?

— Мало ли кому свет понадобится… — протянул Смотритель, — Вот и ты, Тесс, не случайно ведь сюда прилетела.

— Не случайно, — не стала спорить с этим, — Но я-то не на свет вашего маяка ориентировалась… его и не видно днем ведь!

— Это ты так думаешь, — загадочно произнес старик, — Маяки, они не только для того, что полыхать. Он тебе не просто лампа гигантская, — и он любовным жестом провел ладонью по каменной стене.

Пожав плечами, я решила не настаивать на своей точке зрения. Похоже, оба островитянина были слегка «с приветом». Как знать, не свихнусь ли и я через пару лет?

Говорить о том, что нашла остров по старым картам и планировала сбежать на него от всего мира, тоже пока не спешила. Свела все к внезапно сломавшемуся байку.

Смотритель лишь руками развел.

— Боюсь, починить его ты вряд ли здесь сможешь. Генератор у нас, слава Богу есть, и ежели бы только мотор зарядить надо было…

— Неужели даже никаких инструментов нет? — занервничала я. В связи с тем, что мое одинокое прибежище оказалось не таким уж одиноким, слишком задерживаться здесь мне не хотелось.

— Почему нет, есть. Только я ничем подсобить с починкой не смогу, старость она не в радость, — и тяжело вздохнул, — А Петрель, хоть и молод, да руки из нужного места растут, — на этих словах парень вновь недовольно сверкнул глазами, но в разговор не вмешивался, — Но механизмов таких отродясь не видел. Так что…

— Инструменты и электричество есть — это самое главное. Большего мне для ремонта и не нужно.

— Ишь ты, — Смотритель одобрительно хмыкнул, — В мое время девчонки вроде тебя разве что матерям на кухне помогали — и то, мешались больше.

Я улыбнулась в ответ на этот бесхитростный комплимент. Любопытно, сколько же старику лет, что в его время слабый пол даже не думал лезть в механику? Но вслух сказала лишь:

— Моей заслуги в этом нет. Жизнь заставит — и не тому научишься.

Вот только смиряться с потерей близких научиться невозможно, сколько раз бы не случалось страшное — все равно, каждый, что самый первый. Да мне можно и не волноваться уже на этот счет. Терять то больше некого.

Взгляд цепких глубоко посаженных глаз, в окружении стрелок-морщин, казалось, прожигал насквозь. Уж не знаю, что там Смотритель рассмотрел, но он с некоторой суетливостью заявил:

— А оставайся ты, Тереза, с нами. Столько, сколько нужным посчитаешь. Не могу знать, что у тебя там, на суше, приключилось, но от хорошего не бегут люди. А раз так, то и возвращаться туда незачем.

— Спасибо большое, но я… — несколько огорошило меня его предложение.

— Оставайся-оставайся, ты нас не стеснишь, девочка, — поспешил меня заверить старик. Судя по скрежету зубов и прямо-таки испепеляющим взглядам, которые бросал на меня Петрель — он-то считал, что еще как стесню. Я разумно сделала вид, что не замечаю плохо прикрытой неприязни с его стороны.

Опустив голову, произнесла мягко, обращаясь исключительно к отцу:

— Благодарю вас. И буду вынуждена воспользоваться вашим гостеприимством, по крайней мере, пока не разберусь с байком…

— Вот и ладненько, — широко улыбаясь, заключил пожилой островитянин, — Сейчас мы что-нибудь на ужин сообразим. Ты ведь голодная, верно?

Отказываться я не стала. Не помню, когда в последний раз что-то нормально ела…

За простой но сытной трапезой, состоящей из рыбной похлебки и ломтей жестковатого хлеба, пахнувшего почему-то морем, я размышляла о том, что даже в нашем прогнившем мире встречается еще настоящая человеческая доброта.

Значит ли это, что мы, люди, не так уж безнадежны? И что у нас есть шанс на то будущее, что привиделось мне во сне — будущее, когда можно без страха глядеть в небеса…

* * * *

Пожар вспыхнул на закате. Небо сгорало, небо истекало кровью, вместе с умирающим миром, а она ничего не могла сделать, чтобы его спасти. Не только она — никто из братьев и сестер их великой расы не мог. Кроме разве что…

— Сестра! — окликнул ее голос одного из братьев, лица сквозь дымовую завесу было не разобрать, — Бежим, бежим на корабль!

Она встрепенулась и, будто раненая гончая, послышавшая зов хозяина, нашла в себе силы двигаться дальше.

Нет, они не могут умереть так. Не могут! Даже если весь мир разрушат эти двое предателей, они все равно будут жить.

Металл в ее теле накалялся от жара, обжигая живую плоть. Ничего. Прикусила губу до крови — и дальше бежать, надеясь, что не заплутает в лабиринте из дыма и языков пламени. Время от времени доносились голоса кого-то из родных, они придавали решимости и сил. Не сдаваться, ни за что. Они выживут, обязательно. Выживут и отомстят. За разрушенный мир, за унижение и страх, которые должны сейчас испытывать…