На родной земле - [12]

– Добро, – кивнул он. – Теперь говори, боярин.

– Что это? – Я указал на разложенные на столе предметы. – Что ты сделал?

– А что видишь? – Молчан усмехнулся и ловко подхватил все еще горячую миску с жаровни полой рясы. – Что разумеешь?

– Кровь, – буркнул я. – И все.

– Верно. – Молчан повернулся обратно ко мне. – Единая – твоя да сестры твоей, Златы. Приняла родная кровь родную, смешалась. А коли не брат бы ты ей был – вся бы расплескалась да разошлась. То ворожба верная. Даже Вия обмануть можно – а кровь ничем не обманешь.

– И зачем ворожба твоя нужна?

– А чтобы знать, что ты тот, кем себя называешь, – Молчан погрозил мне пальцем, – а не чудище несмертельное. Много ли ума надо девку провести? А меня не проведешь.

Чудище несмертельное? Это ведь…

– Не пужайся, боярин. – Молчан изобразил что-то похожее на улыбку. – Вижу я теперь, что ты Злате брат единокровный. В вас обоих дар особый – да только ты старший – посильнее будешь. Слыхивал я, как ты Вишиневу вспять повернул.

– Сам не ведаю, как вышло, – признался я.

– Испужался Саврошки-подлеца – вот и проснулась сила. – Молчан пожал плечами. – Коли сможешь мою науку знать – и не такое сдюжишь. Да только непростое то дело – ума да покоя требует. Потому и не стал Злату крепко учить. Справная она, да неглупая – а все одно девка.

Мужской шовинизм во всей красе. Какие-нибудь феминистки за такое сожрали бы бедного старика прямо в келье. Но у меня уж точно есть проблемы посущественнее, чем дискриминация по половому признаку. К примеру – целая куча вопросов. Про несмертельных чудовищ, про самого Молчана, про Злату, про князя… Но задал я, наверное, самый дурацкий из всех.

– Ты желаешь меня учить?

– Не я. – Молчан покачал головой. – Видать, на роду так написано – тебе у меня учиться. Значится, тому и быть.

Вот так, просто? Без каких-то там вступительных экзаменов, проверок или нудного собеседования часа на полтора? Нет, конечно, я и сам хотел…

– Ты меня не знаешь! – Я тряхнул головой. – А что князь? Он ведь…

– Служу я князю. – Молчан поднял узловатый палец вверх. – Служу – да не он надо мной владыка.

– А кто тогда?

– А то тебе, боярин, покамест знать не положено, – вздохнул Молчан. – Все одно – не уразумеешь. Ежели сможешь учиться – ко времени все узнаешь. Нет – так не обессудь, то тебе без толку, выходит.

Вот так дед. Мог бы – хотя бы ради приличия – поинтересоваться, нужно ли мне вот это все… Да и ладно! Конечно – нужно!

– Дорогого такая наука стоит. – Я сложил руки на груди. – А чего взамен попросишь?

– Дорогого стоит… – эхом повторил Молчан. – На то своя цена – да не мне ты ее заплатишь, боярин. Моя выгода другая.

– Какая?

– Сколько мне годков? – Лицо Молчана прорезала хитрющая улыбка. – Угадаешь?

– Сто! – буркнул я и, подумав, поправился. – Сто, и еще двадцать…

– Два раза по сто – да еще полста. – Молчан прошагал к двери. – Сила во мне великая, такую человеку и вовсе носить не положено. И пока не передам кому – не помереть мне смертью никак, не упокоиться.

Вот так подарочек… Что-то часто мне в последнее время предлагают эту самую вечную жизнь… Впрочем, как раз Молчан-таки бессмертие благом, похоже, не считал – поэтому и спешил поскорее спихнуть на мои сравнительно молодые и крепкие плечи…

– Ступай, боярин. – Волхв распахнул передо мной дверь. – А завтра приходи, как солнце встанет. Не промедли – да один явись! Об чем говорить будем – то для чужих ушей худо.

Глава 8

Я открыл глаза и, проморгавшись, вытянул из головы штекер. Очередные йотун знает сколько часов в вирте. Весьма успешные… и богатые на события. Я вновь прокрутил голове весь прошедший день, раскладывая воспоминания по полочкам.

Так… Оживший — а теперь еще и бессмертный — Романов мне, похоже, все-таки не приснился. И все в очередной раз перевернулось с ног на голову. И на кону уже не бешеные деньги и жизни неписей «Гардарики», а судьба реального мира.

— Антон, ну как там? – негромко поинтересовалась Катя.

Она сидела в кресле, держа в руках небольшую книжку. Что-то в мягкой цветастой обложке. Наверняка любовный роман, позаимствованный в холле на первом этаже – а скорее просто забытый прямо здесь, в номере, кем-то из предыдущих постояльцев. Вот уж не думал, что она такое читает…

– Да как там… как обычно. — Я указал на лежавший на второй половинке кровати Катин ноут с переходником. — А ты сама – не?..

– Честно – не могу. – Катя нервно усмехнулась и отложила книгу. – После такого – просто не могу. Колбасит.

Выглядела она, и правда, неважно. Измученная, всклокоченная, синяки под глазами… Так и просидела целый день, пялясь то в книжку, то в едва слышно бормочущую панель телевизора? А я тоже хорош! Воткнул в голову провод и слинял вершить судьбы мира.

Надо что-то делать. Сходить к Вячеславу за обещанным шампанским? Хотя тут скорее водка нужна. И две рюмки — не чокаясь.

Или просто взять и рассказать ей все?! Что оплакивать, по сути, некого – хитрый старикан разыграл драму и под шумок удрал в виртуальное пространство. Вполне возможно, загляни Катя в игру – он показался бы и ей… Или нет? Романов не оставил на этот счет никаких инструкций -- да и вообще не в его стиле запрещать или, наоборот – что-то настойчиво рекомендовать. Кажется, будущий правитель Всея «Гардарики» должен обладать свободой воли – и это обязательное условие. Я могу выдать Кате тайну Романова – а могу и не выдавать.