На реках вавилонских - [64]

— Извините, можно мне тоже покурить? — Рыжеволосая беглянка указала на мои сигареты. Преимуществом моей работы был никогда не иссякавший запас сигарет. Линн протянула мне новую пачку "кэмел". Я надорвал серебряную бумагу, встал и предложил женщине сигареты. Дрожащей рукой она взяла одну и, вытаскивая ее из пачки, так согнула, что та чуть не сломалась. Я дал ей прикурить.

— Благодарю вас, большое спасибо. — Волосы ее выглядели жирными, словно она их несколько недель не мыла. Может быть, беженцам в первые дни после прибытия не разрешали принимать душ, или же она просто забыла о своих волосах?

— Так. Будет лучше всего, если вы расскажете об этих преследованиях. — Я опять сел за письменный стол и попытался изобразить на лице внимание. Недавно Юнис сообщила мне, что заказала билет на самолет и уже в феврале собирается вместе с подругой открыть татуировочный салон. Едва я успел ответить, что это замечательная идея, хоть я и не считаю, что Берлин-Целендорф подходящее для этого место, как Юнис повысила голос. Я должен внимательнее слушать. Разве она только что не сказала, что заказала билет на самолет? Не здесь собирается она открывать татуировочный салон, а дома, в Штатах. Я все время кивал и вдруг почувствовал, какое облегчение принесла мне одна только мысль о том, что я больше не буду встречаться с ней дома, не буду каждый вечер рассматривать ее выпотрошенных зверюшек и волков с крыльями. Когда я встал, чтобы выйти из комнаты, то услышал, как у меня за спиной она говорит, что я принадлежу к числу тех, кто просто не желает по-настоящему видеть своего ближнего, что у меня развилась пресловутая старческая дальнозоркость, какая с возрастом проявляется у большинства людей, и эта дальнозоркость приводит к тому, что я не вижу самого близкого мне человека, то есть ее, а если и вижу, то весьма расплывчато. В дверях я на нее оглянулся. Мне показалось, что за ее стараниями изобразить искреннее возмущение прячется дикая радость. Юнис раздувала такие мелочи, словно мы с ней вели постоянный спор, кто из нас меньше виноват в крушении нашего брака.

— Интриги. Интриги иногда приводят к нужному результату. — Рыжая вдыхала дым. Я заглянул в документы, лежавшие передо мной. Грит Меринг — так ее звали.

— Это началось еще десять лет назад. Ах, вероятно, гораздо раньше, но заметила я это только тогда. Тогда они натравили на меня Фирму.

— Фирму?

— Ну, это выражение вам наверняка известно. Госбезопасность, — это и есть Фирма. — Грит Меринг уткнулась локтем в колено и подперла подбородок рукой с сигаретой. Так ей удавалось легко затягиваться, не меняя позу.

— Как вы это заметили?

— Ну, это было совершенно очевидно. В соседней квартире жила пожилая супружеская пара, мои письма вскрывались, и в один прекрасный день я застигла эту женщину, когда она стояла возле почтовых ящиков и поспешно комкала какое-то письмо. Это письмо я потом нашла в мусорном баке.

— Это и были репрессии, которым вы якобы подвергались? — У рыжеволосой вырвалось рыдание, но она храбро продолжала курить свою сигарету, вытерла слезы на глазах и заговорила опять:

— Позднее я видела в глазок, как они стояли под моей дверью и подслушивали, когда у меня бывали гости. После этого меня не допустили к учебе на юриста, а моей дочери, несмотря на хорошие отметки, не позволили сдать экзамен на аттестат зрелости. — Пока секретарь печатала, я, опасаясь что — то упустить, делал себе пометки шариковой ручкой. Подобных случаев насчитывались десятки.

— А когда я вздумала спросить, почему по моему поводу приняты только отрицательные решения, тогда Фирма тоже стала задавать мне вопросы, давно ли я дружу с тем или с этим, а бывало, они предъявляли мне полную запись разговоров.

— И вы все время жили на Димитровштрассе, дверь в дверь с этой супружесткой парой.

— Нет, они ведь тоже не дураки. В один прекрасный день эту супружескую пару заменили, и вместо нее туда вселился одинокий молодой человек. Я вам скажу: нас насторожило уже то, что он один занимал квартиру из четырех комнат, тут поневоле станешь недоверчивым. Ведь коммунальное жилищное управление, как правило, старается соблюдать справедливость при распределении квартир.

— Вы полагаете, что новый сосед тоже был шпиком?

— Я в этом уверена, Сначала он стал клеиться к моей дочери и ее выспрашивать.

— Сколько лет было тогда вашей дочери?

— Да все это было не так давно, года четыре назад, ей было тогда пятнадцать.

— А где ваша дочь теперь?

— Она захотела остаться там. Как раз завела себе друга. Сами понимаете: вдвоем убежать не так-то легко.

— Что вы подразумеваете под словом "клеиться"?

— Ну, он вступил с ней в связь. Она делала аборт. Несовершеннолетняя. Наверно, вам не надо объяснять, что это значит для матери. Да, а потом я его застукала, когда он рылся у меня в шкафу. Не спрашивайте меня, почему моя дочь вообще еще пускала его к нам в квартиру. Сама я целый день на работе, а тут вот как-то получила больничный лист и уже в десять утра вернулась домой.

— Возможно, это он просто из любопытства.

— Нет, не просто из любопытства. Он к тому же был еще глуп. Когда все это уже миновало, она, моя дочь, рассказала мне, что он пытался ее завербовать.