На ратных дорогах - [63]

Майор Смирнов тоже уничтожил огневую точку врага. Но он сделал это иначе: его бойцы подобрались к врагу и забросали его гранатами. В первом часу, поддержанные огнем и ударами с флангов, подразделения Телия снова поднялись в атаку. Немцы стали поспешно отходить. Мы преследовали их до места, где раньше располагался штаб «горной группы» и здесь были остановлены сильнейшим огнем.

Идти сразу в третью атаку я счел нецелесообразным. Приказал отрядам закрепиться, а Мельнику предложил разведать оборону противника.

В семнадцать часов опять атаковали. Противник встретил нас таким сильным огнем, что я усомнился было в успехе. Дело решил майор Кириленко, смело ударив по врагу с тыла. Егеря ослабили огонь по долине и этим облегчили действия полка майора Телия. Его бойцы решительно бросились вперед и заставили немцев отступить.

К исходу третьего дня мы продвинулись почти на восемь километров и вышли на ближние подступы к перевалу. Противник укрепился на возвышенности против водопада.

За три дня боев наши потери убитыми и ранеными составили 46 человек. Но в целом численность отрядов возросла за счет возвращения в строй около 150 бойцов, разбежавшихся при захвате перевала немцами. /- Десятого сентября мы выбили противника с рубежа вблизи водопада и основательно закрепились там. Свой командный пункт я перенес на старое место.

Противник остановился невдалеке от домика, который занимал штаб Смирнова перед выходом на Клухор.

11 сентября прибыло подкрепление — батальон курсантов Калининского пехотного училища. С ними пришел Буинцев. А еще через день появился начальник штаба корпуса подполковник Мельник с предписанием принять на себя командование. Оказывается, получив мое донесение о предстоящем наступлении с 460 бойцами, в штабе решили, что я погиб.

Мельник привел большой вьючный транспорт с боеприпасами, продовольствием и подарками от трудящихся Грузии.

Приход подкреплений не остался незамеченным противником. Он стал заметно нервничать. По ночам егеря часто открывали сильный, беспорядочный огонь, пускали осветительные ракеты.

Только я было решил организовать окончательный удар, чтобы сбросить егерей с перевала, как прибыла телеграмма замнаркома Внутренних Дел. Мне предписывалось сдать командование полковнику Тронину. Позже генерал Леселидзе заявил, что это было сделано без его ведома.

По дороге в Сухуми стояли большие палатки передового медицинского пункта армии. Здесь меня накормили сытным обедом, врачи основательно выслушали сердце и сказали, что «не мешало бы подлечиться». Но разве я мог тогда оставить войска?

И у нас лед тронулся

В начале сентября развернулись упорные бои на реке Терек, в районе Малгобека. Сосредоточив на узком фронте 3-й, 40-й танковые и 52-й армейский корпуса 1-й танковой армии, гитлеровцы предприняли мощные атаки на оборонительные позиции 9-й армии Закавказского фронта. Бои за Малгобек продолжались свыше двух недель. Город несколько раз переходил из рук в руки. Но даже захватив его, вражеские соединения не смогли развить успеха и вынуждены были перейти к обороне.

Следует сказать, что в этом была большая заслуга партийных и советских организаций Грузии, Армении и Азербайджана. Они мобилизовали десятки тысяч граждан на постройку в предгорьях Кавказа глубокоэшелонированной обороны.

А ведь противник совершенно не сомневался в успехе. После захвата Баку он намеревался направить специальное соединение на Ближний Восток для совместных действий с армиями генерала Роммеля, прорвавшимися в Египет. Осуществить этот замысел призван был специальный корпус, зашифрованный под названием «Зондерштаб Г». Он двигался вслед за группой армий «А», не вступая в бои с советскими, войсками.

Управление нашего корпуса перевели под Малгобек. Нам подчинили две оборонявшиеся бригады.

Наконец-то назначили командира корпуса. Им стал заместитель командующего нашей 9-й армией полковник Перекрестов. Этот боевой командир сразу пришелся по душе всем работникам штаба.

Наиболее важным участком в полосе корпуса являлся Кескем — большое селение, раскинувшееся в полутора километрах ниже Малгобека. Батальон, занявший оборону по северной и западной окраинам селения, накрепко закрыл противнику путь в долину.

Посоветовавшись с Перекрестовым я отправился туда. Мне понравился бодрый, молодцеватый вид бойцов. И оборона построена хорошо.

Командир батальона пригласил на чердак одного дома, откуда хорошо просматривался Малгобек.

— Видите, товарищ полковник, большое здание на склоне горы? Это бывшая школа. А теперь там что-то вроде офицерского клуба. Днем всегда тихо, к вечеру же на машинах съезжается много людей, окна светятся яркими огнями. Наши разведчики по ночам слышали в школе звуки музыки.

— А вы не пробовали накрыть здание артиллерийским огнем?

— Разве мы можем достичь чего-либо серьезного своими средствами? Вот если бы корпусная…

Я позвонил командиру корпуса, рассказал о сообщении комбата. Полковник Перекрестов предложил мне остаться в Кескеме на ночь, проверить все самому.

— Смотри, если дело стоящее, надо ударить так, чтобы вместе с черепицей полетели офицерские головы, — заключил он.