На путях преисподней - [66]

— Прогуляемся? — предложил Эйрик. — Я знаю: стоит чуть подольше задержаться в этом зале — и становится страшно.

— Конечно, — ответила Уинетт. Она была вполне согласна и с мнением Эйрика, и с его предложением.

— Понемногу привыкнешь, — Эйрик тепло улыбнулся, но, заметив ее смущение, торопливо добавил: — Пока не придет Кедрин.

— А ты? — спросила Уинетт. Теперь, когда окружающая действительность не заставляла ломать голову над неразрешимыми загадками, она почувствовала себя увереннее.

— О, у меня была бездна времени, чтобы привыкнуть, — беззаботно проговорил он и снова предложил ей руку.

Уинетт сделала вид, что не заметила этого жеста. Похоже, Эйрик не обиделся — или не подал виду. По-прежнему широко улыбаясь, он направился к ручью.

— Как давно ты здесь? — спросила она.

— Не помню, — он пожал плечами. — Иногда мне кажется, что я всегда жил здесь. Время в этом мире ничего не значит… впрочем, как и пространство — думаю, ты уже в этом убедилась.

Уинетт кивнула, вспомнив странности здешней архитектуры.

— И ты тут один?

— Теперь — нет, — он обернулся к ней, сияя белозубой улыбкой, и отвесил шутливый поклон. В карих глазах снова плясали озорные искорки. — Теперь здесь появилась ты. О таком обществе любой мужчина может только мечтать.

Что-то неуловимое в его облике заставляло ее мысли путаться. Улыбка? Манеры? Взгляд? Ей казалось, что бурный поток подхватил ее и несет куда-то, и она не в силах сопротивляться. От ее сосредоточенности не осталось и следа. Она сделала над собой усилие и попыталась не терять нити рассуждений.

— Ты человек?

— А кто же я, по-твоему? — насмешливо откликнулся Эйрик.

— Точно не знаю, — честно призналась Уинетт.

— Посмотри внимательно. Разве я разговариваю не по-человечески? Хожу не как человек? Может быть, у меня нет рук, ног, головы, тела, чего-нибудь еще? Если хочешь, можешь уколоть мне палец и посмотреть, какого цвета у меня кровь.

— Я не желаю смотреть на твою кровь, — проговорила она почти с испугом.

Эйрик рассмеялся, покачал головой и повлек ее за руку к ручью.

— Уинетт, Уинетт! Когда же ты начнешь мне доверять? Разве я не отнял тебя у чудовища? Разве не обещал сделать все, что в моих силах, чтобы вы с Кедрином снова были вместе?

— Обещал, — повторила она.

— Тогда просто поверь мне, — попросил он. — И поверь в меня. Прочее со временем разъяснится.

Уинетт хотела что-то сказать, но они уже подошли к ручью.

— Осторожно, — Эйрик указал на небольшие валуны, цепочкой пересекавшие поток. — Здесь глубже, чем может показаться.

Она поглядела под ноги. Со дна ручья можно было зачерпнуть песок, не замочив рукава. Быстрое течение теребило водоросли, то там, то здесь, точно блики солнца, мелькали крошечные рыбки.

— Тебя перенести? — невинно осведомился Эйрик.

— Спасибо, не надо, — Уинетт покачала головой. При мысли вновь оказаться в его могучих объятиях ее охватила паника. — Думаю, я смогу перебраться сама.

Эйрик кивнул, на этот раз чуть разочарованно, и беспечно шагнул по камням. Достигнув середины ручья, он остановился и обернулся, поджидая Уинетт. Вид у него был несколько встревоженный.

Подобрав подол, Уинетт опустила ногу на ближайший камень. Его поверхность напоминала широкую прямоугольную плиту. Уинетт показалось, что валун сидит в песке достаточно глубоко. Но едва она перенесла на него вес, камень зашевелился. Нет, не покачнулся: казалось, под ногами у нее было живое существо, намеренное ее сбросить. Может быть, после прогулки по зачарованным палатам у нее нарушилось чувство равновесия? Уинетт торопливо шагнула на следующий камень. Он оказался меньше первого, хотя она могла поклясться, что миг назад они были одинаковыми. Еще шаг — и снова беспокойное шевеление под ногами. Вдобавок у нее появилось странное чувство: с каждым шагом она сама становится меньше. Теперь ручей казался небольшой речушкой, даже цепочка камней стала длиннее, а дно ушло вглубь. Голова пошла кругом. Уинетт раскинула руки, пытаясь удержать равновесие и негодуя на собственную беспомощность.

Эйрик протянул руку и поймал ее запястье. И тут же ручей снова стал безобидным и мелким, а камни устойчивыми. Ей показалось, что пальцы ее спутника вливают в нее силу. В голове прояснилось. Держась за руку Эйрика, Уинетт перешла ручей — и тут же высвободила руку и оглянулась. Поток по-прежнему серебрился на солнце, у подножия валунов шевелились бурунчики. Глубина была, самое большее, по колено.

— У тебя платье намокло.

Голос Эйрика звучал заботливо. Уинетт опустила глаза: действительно, по краю подола темнела мокрая полоса: стараясь удержать равновесие, Уинетт выпустила подол, и он коснулся воды.

— Ничего страшного, — ответила она. — Скоро высохнет.

— Ты уверена?

Он был сама учтивость. Уинетт кивнула. Эйрик снова взял ее под руку, и она обнаружила, что не в состоянии освободиться. Не потому, что он держал ее мертвой хваткой. Несомненно, ему ничего не стоило удержать ее силой. Но дело было в другом. Что-то в его взгляде, в его голосе говорило ей: избегая его прикосновений, она рискует задеть и обидеть Эйрика. В конце концов, он ни разу не переступал границ дозволенного. Ничего не случится, если они прогуляются по лесу под руку.