На путях преисподней - [43]

Поймав взгляд Кедрина, он многозначительно подмигнул. На мгновение торжественность происходящего оказалась под угрозой — Кедрин фыркнул, чудом не расхохотавшись.

К счастью, этого никто не успел заметить. Бетани заговорила, начиная древний обряд.

— Подойдите сюда, Кедрин Тамурский и Уинетт Андурельская.

Супруги приблизились и остановились на расстоянии вытянутой руки от Старшей Сестры. Бетани торжественно стояла на нижней ступени лестницы, ведущей к тронам.

— Клянетесь ли вы — ты, Кедрин, и ты, Уинетт — в верности Трем Королевствам? — обратился к ним Бедир.

— Клянемся!

— Клянетесь ли вы оборонять Три Королевства? — произнес Ярл.

— Клянемся!

— Клянетесь ли вы хранить и поддерживать славу Госпожи? — спросила Бетани.

— Клянемся!

— Что будет порукой вашей клятве?

— Имя Госпожи и наша честь.

— Преклоните колени, — приказал Бедир.

Кедрин и Уинетт повиновались. Ирла с Арлинне вышли вперед с бархатными подушечками в руках. На каждой покоились круглый серебряный медальон на цепочке и золотая трезубая корона. Ярл взял один из медальонов и передал Бетани. Одев медальон на шею Кедрину, Старшая Сестра увенчала его короной и произнесла:

— Именем Госпожи, Кедрин, я провозглашаю тебя королем.

— Именем Тамура, — сказал Бедир, — я провозглашаю тебя королем.

— Именем Кеша я провозглашаю тебя королем, — сказал Ярл.

Он протянул Бетани второй медальон, она одела его на Уинетт и с теми же словами возложила на нее корону.

— Встаньте, — произнесла Старшая Сестра, — и правьте мудро, ибо с вами благословение Госпожи.

Кедрин и Уинетт поднялись на ноги, и зал огласился возгласами ликования. Они взошли по ступеням к своим импровизированным тронам. И тут Бедир воздел руки:

— Пусть не будет недовольных ни в этот день, ни в любой другой! Кто хочет говорить именем Усть-Галича? Пусть выйдет вперед!

Геррил Химет в зеленом с золотом сюрко отделился от толпы, бледный и взволнованный.

— Ты говоришь именем Усть-Галича? — спросил Ярл.

— Да.

— Есть ли здесь кто-нибудь, кто оспорит право этого человека?

В зале воцарилось молчание.

— Итак, — произнес Бедир, — признаешь ли ты, Геррил Химет, Кедрина своим королем, а Уинетт — своей королевой?

— Именем Усть-Галича… — Химет умолк, смутившись своего высокого, почти женского голоса. Он откашлялся и продолжал, старательно добавляя грудные ноты: — Я провозглашаю Кедрина нашим королем, а Уинетт — нашей королевой. И клянусь в своей верности Трем Королевствам… именем Госпожи и моей честью.

— Хорошо сказано, — одобрительно кивнул Ярл.

— Я провозглашаю Кедрина королем, — объявила Бетани.

Крики, только что стихшие, снова огласили зал. Эхо множило их. Геррил Химет повернулся и уже был готов вернуться к своей свите, но Кедрин остановил его. Положив руку на плечо галичанина, он знаком призвал к молчанию. Под испытующим взглядом множества глаз Кедрин почувствовал, как его охватывает трепет. Сейчас новому королю предстояло сделать первое заявление.

— Благодарю тебя, — твердо произнес он. — И объявляю всем присутствующим, что с этого дня Геррил Химет является властителем Усть-Галича.

Химет побледнел еще больше, кадык судорожно дернулся.

— Государь… — пробормотал он. — Я просто не знаю, что сказать…

— Поблагодари, — подсказал Ярл и подмигнул изумрудным глазом.

— Благодарю тебя, — сказал Химет, возвысив голос, — и клянусь честно служить тебе. Усть-Галич хранит верность Андурелу, государь Кедрин. И пока я жив, там больше… больше не… — он запнулся, сообразив, что в зале могут находиться бывшие сторонники Хаттима Сетийяна, и залился румянцем.

Кедрин с улыбкой хлопнул его по плечу.

— А я благодарю тебя за эту клятву, — произнес он. — Ты достоин нашего доверия.

Геррил Химет улыбнулся и пожал Кедрину руку.

Миг спустя все пришло в смятение. Знатные гости столпились у помоста, споря за право первым представиться коронованной чете и принести клятву верности. Бедир обнял сына и тихо проговорил: «Отлично, Кедрин». Ирла со слезами прижала юношу к груди. Кедрин положил руку на плечо супруге. Ярл и Арлинне присоединились к поздравлениям. Эшривель обняла сестру, потом ее влажные губы коснулись щеки Кедрина. Тепшен Лал положил им ладони на плечи и молча кивнул, но его глаза горели нескрываемой гордостью. Браннок, улыбаясь до ушей, взял супругов за руки:

— Клянусь, вы будете самой славной парой, какая правила Королевствами!

Придворные напирали со всех сторон, поздравления сменялись клятвами. Но тут могучая фигура Галена Садрета прорезала толпу, точно большой корабль, плывущий сквозь россыпь рыбачьих лодок.

— Да благословит вас Госпожа! — прогремел он, и молодые утонули в его могучих объятиях. — Есть-то когда будем?

И тут Кедрин расхохотался: откровенный вопрос лодочника вернул его с небес на землю. Происходящее, казавшееся ему сном наяву, обрело плоть. И король вспомнил, что здорово проголодался.

— Нам стоит подождать? — шепнул он Уинетт. — Или распорядиться?..

Новоиспеченная королева обратила к супругу раскрасневшееся лицо и, улыбаясь только ему, проговорила:

— Думаю, это предусмотрено. Но сперва нам надо исполнить свой долг.

Кедрин вздохнул, вспоминая наставления Ирлы. По-прежнему обнимая Уинетт за плечи, он направился к выходу. Супруги пересекли холл и вышли во двор. Часовые, выстроившись, отдали им честь, огласив двор приветствиями. По узким каменным ступеням они поднялись на парапет. Проезды и сады вокруг дворца затопило море людей, замершее в напряженном ожидании.