На путях преисподней - [143]

Кедрин замер.

Он не мог видеть Тепшена, но почувствовал, что кьо сделал шаг в сторону и скользнул к колонне.

— Я предлагаю тебе сделку… — начал Ашар.

— Не слушай его, Кедрин! — крикнула Уинетт. — Он хочет погубить тебя!

Ашар взмахнул рукой. Взметнувшееся пламя на миг охватило Уинетт, и Кедрин, не помня себя от ужаса, закричал. Пламя исчезло.

— Я отдам тебе женщину в обмен на меч, — промолвил Ашар. — В конце концов он Мой по праву.

— Это ложь, Кедрин! Он получит меч и не медля убьет тебя!

— Ты готов увидеть, как она умрет?

Взмах руки — и новая вспышка пламени.

Кедрин не сводил взгляда с врага. Но краем глаза он уловил, что Тепшен стоит неподвижно. Теперь колонна закрывала кьо от взгляда Ашара.

— Он боится тебя, Кедрин!

Тепшен снова шагнул к колонне.

— Ты бог обмана, — сказал Кедрин. — Почему я должен Тебе доверять?

— Потому что ты любишь ее, — ответил Ашар, — и потому, что она погибнет у тебя на глазах, и смерть ее будет ужасна — конечно, если ты откажешься.

Кедрин замер, не в силах сделать страшный выбор. Ашар улыбался. Точно такой улыбкой его встречал Бедир.

— Дай Мне меч, — настойчиво произнес он, — и Я отпущу и тебя, и твою жену.

Кедрин покачал головой. Это был еще не отказ. Он просто не знал, на что решиться. Он не мог отделаться от чувства, что перед ним стоит отец. При мысли о том, чтобы поднять меч на Бедина, его душу охватывал гнев. Но обречь на гибель Уинетт?.. Этого ли ждала от него Госпожа? Способен ли он выбрать?

— Дай Мне меч, — повторил Бедир. — Ты не доверяешь Мне? Разве Я тебе не отец?

* * *

Герат поднялась с табурета, откинула полог палатки и вышла на солнечный свет. Рикол шагнул к ней. Но Сестра жестом остановила его и воздела руки. Глаза ее закрылись, губы чуть заметно дрогнули, произнеся единственное слово: «Пора».

Военачальник замер. Старшая Сестра приоткрыла рот в беззвучном зове, по телу пробежала дрожь. Могучая сила сотрясала ее изнутри. Риколу показалось, что Герат охвачена лазурным пламенем. Потом сияние собралось над ней, словно Сестра держала на ладонях светящийся венец. Это продолжалось лишь мгновение. Сгусток голубого света сорвался с ее рук, точно молния, озарив лица ошарашенных воинов, пронесся над вершинами деревьев и исчез над дебрями Белтревана.

* * *

Новый прилив силы наполнил Кедрина. Эта благодатная мощь была подобна очищающему пламени, свежему ветру, который развеивал сомнения. Он увидел, как талисман полыхнул голубым огнем. Клинок снова задрожал и сам устремился вперед, увлекая юношу за собой. Бедир исчез, теперь перед Избранным стоял незнакомец чуть старше его самого, высокий и темноволосый. Но и это продолжалось лишь мгновение. Безобразная тварь, для которой не находилось названия, с рычанием прыгнула навстречу, раздвоенные копыта щелкнули по камню. Толстые губы раздвинулись, обнажив волчьи клыки, в пасти шевельнулся раздвоенный язык. Странная спокойная уверенность наполнила Кедрина. То же самое он чувствовал, когда вышел на бой с Нилоком Яррумом, когда бросил вызов Тозу, когда стоял с талисманом в руке на крыше Белого Дворца. Ашар предстал перед ним в своем истинном обличье, воплощавшем скверну и ложь.

— За Уинетт! — воскликнул молодой король. — Во имя Госпожи и Трех Королевств!

Ашар вновь вскинул руку. Пламя, вызванное этим жестом, должно было испепелить Уинетт. Но властелин преисподней опоздал.

Кедрин взмахнул мечом. Он не знал, откуда эта волшебная сила и как он понял, что именно надо делать. Он чувствовал лишь одно: мощь, наполнившая его, беспредельна. Он увидел, как голубое сияние окутало Уинетт — Госпожа защитила ее от беды — и рассмеялся, гневно и торжествующе.

Ашар изрыгнул проклятие и поднял свой клинок, готовясь отразить удар. Ноги сами понесли Кедрина через двор, меч Друла описал дугу, готовый обрушиться на безобразную голову повелителя лжи.

Голубая сталь встретилась с багровой, от удара полетели искры. Оба клинка были переполнены волшебной силой.

— Тебе не победить, — проскрежетал повелитель преисподней. Перед Кедрином вновь стоял Бедир — но наваждение длилось только миг. Сила, наполнявшая Кедрина и его оружие, лишала Ашара способности принимать чужой облик, и он снова предстал гневному взгляду Кедрина в своем истинном обличии.

— Именем Госпожи, — произнес Избранный, — я уничтожу Тебя.

Едва Ашар парировал удар, Кедрин развернул клинок и снова атаковал. Огромный меч казался теперь совсем легким. Отразив удар, клинок устремился вперед, метя в пульсирующее брюхо Ашара, но был снова отбит. Противник не уступал Кедрину ни в силе, ни в ловкости. Удар следовал за ударом. Эхо многократно отражало звон клинков и стук копыт по каменным плитам. Владыка преисподней кружил и приплясывал, метя противнику то в грудь, то в горло. На юношу сыпался град неистовых ударов. Но каждая атака встречала отпор, на каждый выпад находился ответ. Праведный гнев, охвативший Кедрина, питал его силы. Медленно, но верно Ашар начал отступать к увитой сорняками колоннаде.

Улучив минуту, Тепшен вскочил на цоколь колонны. Голубой нимб, окружавший Уинетт, скрыл и его. Кьо вставил кончик клинка в одно из звеньев цепи и повернул лезвие. На жилистых руках вздулись вены. Звено раскололось, и оковы упали с запястий Уинетт. Подхватив ее, кьо отскочил от столба, и оба упали на камень.